а остановились у стены для обычного мужского дела.
Эркемей перевёл дух. Подумал: «Может обойдётся».
– Мужики, а давайте окрестим этого колдуна, – раздался чей-то пьяный голос.
– Правильно, нечего делать нехристю среди православных! – поддержал «правоверца» изрядно захмелевший Гришка.
– Да я крещён, братцы! – воскликнул Эркемей, подумав, – бог его знает, что взбредёт на ум пьяным и вытащил из-за пазухи крестик.
– А раз крещёный, значит, пей! – не унимался первый разбойник.
– И до дна! – выкрикнул Филька, надвигаясь на Эркемея с полной чашкой водки, но увидев, что сnарик воротится, вскипел. – Братцы, он с нами пить не желает!
– Ах ты, морда кыргызская! Туда же, барина корчишь. Насильно поить его, братва! – взъярился организатор злобной выходки.
Два мужика схватили Эркемея за руки, а третий, взяв бутылку и нож, надвинулся на Эркемея.
К счастью, мужики не вывернули ему руки, а просто за них ухватились. Эркемей ловко извернулся, сказалась выучка боя без оружия, повис у разбойников на руках, пнул под дых того, что вплотную надвинулся на него и, не давая опомниться державшим, одного пнул пяткой, удар пришёлся по берцовой кости, мужик ойкнул и опустил руку Эркемея, а второго ребром ладони ударил по носу. Освободившись, кинулся в тайгу.
Забежав за кусты, потрещал немного сучьями, затем беззвучно обошёл поляну, подошёл к тайнику и вытащил из него лук со стрелами. Колчан перекинул через плечо, на спину забросил котомку, вложил в лук стрелу с металлическим наконечником и пошёл к аилу, откуда слышались ругань и шум. Подойдя, заглянул в окошко и тут же пустил туда стрелу.
Два злодея гонялись за Айламыс, а третий стоял в дверях, загораживая выход из аила. Ему-то в горло и попала стрела, только в него и можно было стрелять, не боясь попасть в Айламыс. Разбойник захрипел, схватился за шею, и Айламыс тотчас проскочила у него под рукой.
– Айламыс! – крикнул дед, выглянув из аила, и призывно махнул рукой, увидев, что она откликнулась на его зов, – повернулась к нему лицом.
Разбойники, сидящие на поляне, услышав крики, обернулись в их сторону и увидели девочку, бегущую к старику. Кинулись ловить их, но с крепкого перепоя заплетались ногами, натыкались друг на друга и, в конце концов, потеряли беглецов из вида. Посовещавшись, зашли в широкую тележную дорогу тайги и побежали по ней. А Эркемей и Айламыс пошли по узкой тропе и совсем в другую сторону.
Эркемей вознамерился идти в Барнаул. От своего народа он давно уж оторвался.
– Проживу и среди русских. Жил же среди монголов и китайцев, и с ними проживу. Однако, прежде надо отомстить за смерть сына и кое-что вызнать, – решил, – а потом уже и в Барнаул можно путь держать.
От внучки Эркемей узнал, что главарь шайки, и тот страшный, которого звали Клеймёным, говорили о каком-то золоте. Клеймёный твердил главному, что золото надо выкапывать, а главный противился, говорил, что погодить надо.
Оставил