утром, проснувшись и придя в ужас от отражения китайской физиономии в зеркале, пропустила первую пару, спешно приводя себя в порядок.
Конечно, было желание никуда вообще не ехать, но в таком случае мама бы подняла тревогу, решив, что я заболела, сказала бы папе… Ну и дальше сценарий понятен, я думаю.
Так что я стыдливо «проспала», залезла в тачку к брату, как раз очень даже удачно приехавшему на мамины утренние блинчики, и свалила в универ.
Так как явилась я ко второй паре, народу на стоянке было мало, и мне удалось спокойно зайти в здание и спокойно просидеть вторую и третью пары.
Маринки не было, наверно, до сих пор отмечает свое попадание на член самого популярного парня универа…
Я постаралась увлечься древнерусской литературой, с преувеличенным вниманием вчитываясь в «Сказание о Мамаевом побоище», и особо ни с кем не разговаривала.
После пары третьей пары пошла в буфет и… вот.
Так, надо быстрее доесть и идти дальше на пары. И выкинуть из головы этот идиотский случай. Очень странный случай. Парень из тех, кто точно был на вчерашней тусне, мог видеть мои разборки с Олегом… Но все равно, как-то очень уж шустро активизировался… Надо над этим подумать…
Но подумать я не успеваю, потому что за спиной раздается веселый кокетливый смех Маринки и знакомый бархатистый баритон Олега.
Вцепляюсь пальцами в стакан, машинально отмечая локацию звуков, очень четко выделяемых в общем шуме буфета.
Они там, у того самого стола, который я за три года учебы привыкла считать своим… И это почему-то очень больно сейчас. До слез.
Глава 8
Надо уйти. Надо просто развернуться и уйти. Я смогу.
Разворачиваюсь, подхватываю сумку и иду к выходу, почему-то малодушно рассчитывая, что толпа первокурсников, только что ворвавшихся в буфет в поисках сосисок в тесте, удачно меня прикроет.
Но, как назло, именно эта толпа подхватывает меня и выталкивает прямиком к столу, где сидит Олег.
И Марина, наверно, на правах новой законной девушки. Раньше-то ее за наш стол без меня не приглашали…
Я замираю, разом охватывая взглядом всю картину.
Олег сидит в центре, вальяжно откинувшись на спинку стула, перекатывает из одного угла губ в другой зубочистку. Есть у него такая привычка, дурная, на мой взгляд. Но ему кажется, что так гораздо брутальнее и взрослее выглядит. Глупость и пошлость. Раньше я, кстати, не замечала, а вот в последний месяц…
Он смотрит на меня насмешливо, дергает презрительно углом губ, лицо расслабленное, довольное. Красивое лицо повелителя мира.
Как я раньше не замечала снисходительно-брезгливое выражение на нем? Оно же словно приросло!
Может, это потому, что на меня он по-другому смотрел?
А сейчас – как на всех.
Маринка сидит рядом, интимно положив руку ему на плечо, показывая таким образом, кому принадлежит теперь этот парень.
И меня поражает одинаковость в выражениях их с Олегом лиц. Та же надменная брезгливость, высокомерие,