удивительного в поведении этого достойного человека. На самом деле он проявил незаурядную осмотрительность и порядочность хотя бы потому, что не ухватился за ваше предложение сразу же. Его милое лицемерие – просьба дать время подумать – характеризует его как человека тактичного и дальновидного. Вы вообще можете представить себе человека, чью совесть нельзя было бы купить? Дорогой друг, за хорошую цену можно купить даже короля. И римский папа продаст вам специально зарезервированное место у себя на небесах, если только вы предоставите ему достаточную сумму еще здесь, на земле. Ничто в этом мире не дается даром, кроме воздуха и солнечного света. Все прочее можно купить – иногда кровью, слезами и стонами, но гораздо чаще деньгами.
Мне показалось, что Амиэль, стоявший за креслом своего господина, мрачно улыбнулся, услышав эти слова, и моя инстинктивная неприязнь к этому малому заставила меня более сдержанно рассказывать о своих делах во время еды. Я не мог ясно выразить, что именно отталкивает меня от доверенного слуги князя, но как бы там ни было, отвращение присутствовало и даже увеличивалось каждый раз, когда я видел его угрюмую и, как мне казалось, насмешливую физиономию. Между тем камердинер оставался безукоризненно почтителен и внимателен. Придраться было не к чему, но когда он наконец поставил на стол кофе, коньяк и сигары и бесшумно удалился, я почувствовал большое облегчение и вздохнул свободнее. Когда мы остались одни, Риманес закурил сигару. Он поглядывал на меня с заинтересованным и добродушным видом, и это делало его красивое лицо еще привлекательнее.
– Давайте поговорим, – предложил он. – Теперь я, похоже, ваш лучший друг, а кроме того, я несомненно знаю жизнь лучше, чем вы. Каковы ваши жизненные планы? Или лучше спросить так: как вы намерены распорядиться своими деньгами?
Я рассмеялся и ответил так:
– Ну что ж, жертвовать на церковь я, пожалуй, не буду, и на больницу тоже. Не буду даже основывать свободную библиотеку. Все подобные учреждения, помимо того что способствуют распространению инфекций, обычно оказываются под управлением комитета, состоящего из местных дельцов, которые считают себя знатоками изящной словесности. Дорогой князь, я намерен потратить деньги на собственные удовольствия. И поверьте мне, я сумею найти массу способов осуществить этот план.
Риманес развеял дым сигары движением руки. Его темные глаза в этот момент как-то особенно сияли сквозь затянувшую комнату серую дымку.
– Но с вашим состоянием вы могли бы осчастливить сотни нуждающихся?
– Благодарю вас, я предпочту сам сначала стать счастливым, – весело ответил я. – Должно быть, я вам кажусь эгоистом? Вы ведь филантроп, я знаю. Но я-то нет.
Он по-прежнему пристально смотрел на меня:
– Могли бы помочь коллегам по литературному цеху…
Я решительно отмахнулся от этого предложения:
– Вот уж чего я совсем не собираюсь делать ни при каких обстоятельствах! Коллеги по литературному цеху отвешивали мне пинки при каждом удобном случае