правая бровь. А затем лютая стужа в потемневшей синеве. Мимолетная улыбка одними губами и незначительный наклон головы.
– Дэйран Сент-Мор.
Никаких ассоциаций с этим именем.
– Очень приятно.
– А по виду не скажешь, вы чрезмерно бледны.
– Вовсе нет, я такая от природы.
Дэйран одаривает меня легкой усмешкой и лезет во внутренний карман плаща за блокнотом и ручкой. Оставляет их на коленях, достает еще какую-то вещицу размером с куриное яйцо – прозрачный шар на серебристой подставке. И только когда устанавливает его на столик между нами, я замечаю, что к подставке шарик никак не прикреплен. Он просто парит над ней.
– Коснитесь сферы, пожалуйста.
Я послушно выполняю, после чего внутри стекла появляется красноватый густой туман.
– Что ж, приступим к допросу, леди Дуэрн.
Артефакт оказывается подобием детектора лжи.
Я узнаю об этом, облажавшись на первом же вопросе. Дымок в шаре резко меняет цвет на черный, а дознаватель упирается в меня пытливым взглядом.
– Повторите ответ, пожалуйста. Вас зовут Леона Дуэрн?
– Да!
Меня начинает раздражать собственное состояние. В тех обстоятельствах, в которые я попала, совсем не место для рассеянности. Нужно быть максимально собранной и способной быстро соображать.
Шарик неохотно возвращается к красному, а мужчина что-то помечает в своем блокноте.
– Можете как-нибудь ускориться, будьте добры. Меня ждет дочь.
– Конечно. Артефакту нужно настроиться на вас, но обычно это получается с первого ответа. Продолжим. Владельцу этого особняка, Рахгару Дуэрну, вы приходитесь законной супругой?
– Да.
Снова черный. Да что ж такое!
Дознаватель, не моргая, смотрит на глючный шар, а я что есть силы сдерживаю нарастающую панику. Повторяю мысленно, словно мантру: я – Леона Дуэрн! Леона, Леона, Леона, не Алина!
– Кажется, ваша штучка сломана, – несколько резко говорю я, скрещивая руки на груди.
Дэйран поднимает взгляд.
– Вы законная супруга Рахгара Дуэрна? – без каких-либо эмоций повторяет он.
– Да! Уже три года его жена, и у нас имеется приемная дочь!
Дымка перекрашивается в красный, но меня это не успокаивает. А что, если на каждый мой ответ клятая вещица будет так реагировать? Должно быть, ее путает противоречие фактов. Да, теперь я Леона, но в то же время совсем не она… Как же сложно!
– Вы знали Лизетт Кайзо?
– Нет. Я не была лично с ней знакома.
Фух, хоть здесь совпало.
– Вы знали, что эта женщина являлась любовницей вашего мужа?
Отвечаю не сразу, усиленно пытаясь вспомнить. Я видела уже четырех девиц в этом доме, значит, и Леона их постоянно встречала.
– Да, – звучит не слишком уверенно, но артефакт все устаивает.
– Когда вы вошли в спальню супруга, где находилась Лизетт?
– Я бы не вошла туда, если б он не вывалился в коридор с бешеными глазами. Мне пришлось.