rel="nofollow" href="#n_11" type="note">[11] в течении месяца!
– Идет! – хором ответили ребята и мы пошли в репетиционный зал. В нашем театре это была просторная светлая комната с огромными окнами в пол, светлой мебелью – большой круглый стол посередине и множество стульев вокруг него. У стены напротив окон стояло два крошечных дивана и маленький журнальный столик, на котором всегда лежали чьи-то забытые роли, телефоны всех участников репетиций в беззвучном режиме и прочая мелочь, которую запрещено было брать с собой за круглый стол.
Мы разобрали роли и начали погружаться в волшебный мир перевоплощения, который дарит нам наш театр.
По сценарию у меня был поцелуй с Нейтом. И несмотря на то, что он мой хороший друг, целовать его, все равно, что целовать урну на главной площади – кто и что только ни побывало у него во рту!
– Ребята, надеюсь вы будете держать язык при себе? – с улыбкой спросила.
Аманда обращаясь скорее к своему парню, нежели ко мне.
По залу пронеслись смешки и ухмылки, а слева от меня Холт бросил свою распечатку на стол, резко встал, скрипнув стулом, подошел к открытому окну и закурил. Чтение продолжилось, в ближайших главах у Холта не было текста, поэтому никто не заметил, что он отошел, однако я, как завороженная смотрела и не могла отвести глаз от его профиля. Прямой нос, нахмуренные брови, точеные скулы, которые еще ярче выделялись с каждой затяжкой, а глаза с грустью смотревшие в окно вмещали в себя, казалось бы, целый океан эмоций. Темные волосы небрежно спадали на лицо и несколько прядей попадали в синие, как бушующее море, глаза, но словно не мешали ему, он будто не обращал внимание, а был полностью сосредоточен на чем-то очень важном. Сделав очередную затяжку, я увидела, как слегка дернулся его кадык. Боже, этот парень воплощение секса, и я сейчас растекусь лужицей, если эта чертова сигарета не закончится у него! Сегодня он одет в простые черные джинсы, идеально сидящие на нем, темно синяя футболка, сквозь которую отчетливо видно какое идеальное тело у моего друга. Пройдясь вниманием по всему его телу, до белоснежных кроссовок, я вернулась снова к шее, на которой блестела серебряная цепочка и ого – когда он успел повернуться? Теперь Холт стоял, облокотившись спиной на стену, руки скрещены на груди, в правой до сих пор тлеет сигарета, в левой у него телефон и палец летает над экраном. Ему удобно так печатать что-то? Подняв глаза выше, я заметила его ухмылку и взгляд, обращенный ко мне – такой глубокий, но с искорками веселья.
Отвлек меня звук входящего сообщения – спасибо, Господи, что спустил меня с небес на землю и напомнил, что облизываться на друзей плохая затея!
Холт: Нравится, что видишь?
Черт! Черт! Черт! Черт! Резко заблокировав телефон, бросила его обратно в сумку и с пунцовыми щеками уткнулась в свой сценарий, изучая его, будто в нем есть что-то жизненно необходимое для меня прямо сейчас. И я клянусь Вам, несмотря на шум и разговоры в зале, я услышала, как усмехнулся Холт и вальяжно направился на свое место.
С Холтом, как и с Нейтом мы выросли на одной