можно. Вот только чтобы постучать в окошко заветного зелененького киоска, нужно сначала сбежать с периметра.
Ты помнишь, как первый раз оставил боевую службу. Скинул автомат и боеприпасы младшему в патруле. Совсем как на разведучениях растянул колючую проволоку, чтобы ее звенья не соприкоснулись друг с другом, и не сработала сигналка. По каким-то буеракам выбрался на тропинку. Было сумрачное утро ранней осени. Ты пересек еще пару рубежей колючки, показалась трасса. На обочине бабуся пасла облезлых коз. Ты поздоровался и, кажется, даже улыбнулся. Подошел к киоску. Хотелось всего и сразу. На одни только сигаретные пачки ты готов был долго-долго смотреть жадным взглядом мальчишки-коллекционера. Время поджимало, ты быстренько попросил «LD» и полкило овсяных печений, судорожно протянул скомканный, влажный полтинник. Продавщица, как назло, не торопилась. Ты тревожно оглядывался, как заяц, готовый при первом же подозрительном шорохе сигануть в кусты. Потом… потом, уже с кульком в руках, мелкими перебежками вернулся обратно.
Не все походы за провиантом заканчивались столь удачно.
Казарма. Построение. Ротный меряет шагами коридор. В руках – целлофановый пакет с пряниками. В сторонке топчутся два незадачливых фуражира. Кинологи, поднятые по тревоге, поймали их прямо возле киоска.
– Вот за это, – командир роты поднял пакет так, чтобы всем было видно, – они продали Родину. Ну что ж, кушайте, а мы полюбуемся. Приятного аппетита, товарищи бойцы.
«Товарищи бойцы» краснели, бледнели и потели, переминаясь с ноги на ногу и теребя пакетик. Ротный взглянул на них с сожалением и глубокомысленно заметил:
– За пряниками с периметра бегать – на это тоже талант нужен. Хотя есть у нас тут такие… Самородки… Никто их вроде этому не учил, однако гляди ж ты, как наловчились! Правильно я говорю, товарищ ефрейтор? – и ротный с ухмылкой посмотрел на тебя.
– Так точно, товарищ капитан.
Ты звонишь оператору, докладываешь, спрашиваешь время.
– Слушай, – обращается к тебе Квас, – а ты чем на гражданке заняться хочешь?
– Не знаю. Первый месяц отдохну. Потом отец пристроит в фирму свою.
– Что за фирма хоть?
– Да так, продажа осветительных приборов. Фонари всякие и прочая ерунда.
– Нормально, – Квас зевает.– Что он тебя отмазать не мог?
– Да мог, только не захотел. Воспитательный момент. Из института я вылетел, ну и…
– А что так?
– Немецкая философия подвела… А у тебя кто родители?
– Трупы…
Твой автомат падает, задевает колючую проволоку. Сигналка вроде не сработала, повезло.
Ты поворачиваешь голову, разминая затекшую шею, и замечаешь на извещателе аккуратно сделанную надпись: «Скоро домой». Здесь вообще чуть ли ни на каждом дереве можно найти зарубки – чаще всего они обозначают, сколько месяцев отслужил тот, кто их оставил – или просто числа. Количество дней до дома. Горделивые буквы «ДМБ…» и год. Надписей много везде и разных. На деревянной