от нас!
Недовольный голос тёти Веры был первым, что я услышала, когда открыла глаза. Вернее, мне показалось, что я их открыла, но, по факту, ничего не увидела. Лишь серое мутное пятно. Я попыталась снова. Чётко ощутила взмах собственных ресниц, движение век и зрачков, но перед глазами продолжала стоять непроглядная пелена.
– Давайте вы не будете повышать голос в реанимации, – раздался другой женский голос, тихий и усталый. – Здесь лежат особо тяжёлые пациенты. Свои недовольства вы можете озвучить в министерстве здравоохранения. У меня и так нехватка персонала, а те, что дежурят, делают для пациентки всё возможное.
Я зажмурилась и снова открыла глаза. Бесполезно – перед глазами мерцал серый экран старого сломанного телевизора.
– Тётя Вера? – позвала я испуганно, и услышала сбоку суетливую возню.
– Ника! – облегчённый вздох. – Ну, слава богу!
– Как вы себя чувствуете? – подключился второй голос.
– Тётя Вера, что у меня на глазах? – спросила я, пытаясь поднять руки, но мою попытку моментально пресекло мягкое прикосновение прохладной ладони.
– Пока подключена система, руки поднимать нельзя, – снова прозвучал голос незнакомки.
А параллельно с ним заговорила и тётя:
– Ничего у тебя на глазах нет…
– Как – нет? – мой голос непривычно скрипел, в горле было неприятно сухо. – Но я… я вас не вижу!
– Не волнуйтесь, – тут же принялась успокаивать меня женщина, по всей видимости, сотрудник больницы, в которой я находилась. – Мы обязательно вам поможем, вы поправитесь.
Только эти слова не успокаивали. Я была в панике и чувствовала себя крайне беспомощной.
– Что со мной? Почему я здесь?
– Ты не помнишь? – несколько озабоченно спросила тётушка. – Тебя сбила машина, когда ты переходила дорогу. Ночью! Что ты делала ночью на улице, Ника?!
Я зажмурилась, откидываясь головой на подушку. Попыталась собраться с мыслями и вспомнить, что со мной произошло. Но в голове был туман, настолько же густой, как непроглядная пелена перед глазами. Лишь расплывчатые картинки мелькали в памяти, которые было сложно понять.
– Я… я не знаю…
– Как – так – не знаешь? – продолжала строгий допрос моя единственная родственница.
– Мне нужно осмотреть пациентку, – вмешалась врач, спасая меня от вопросов, на которые я не могла ответить. – Вам лучше подождать в коридоре.
Тётя Вера недовольно цокнула, но я всё же услышала её удаляющиеся шаги.
– У вас ещё родственники есть, Вероника? – негромко спросила женщина, зачем то сжимая мне виски и переносицу прохладными пальцами.
– Нет.
– Хм… – неоднозначно протянула она. – Свет видите?
– Нет.
– Совсем? Я свечу вам в глаз фонариком.
– Если бы вы это не сказали, я бы даже не узнала… – шепчу испуганно, готовая расплакаться.
– Ну всё, без лишней паники, дорогая, – мягко попросила врач, проведя ладонью по моим волосам. –