близкий, почти отец. Всматривались ли вы в его переливчатые глаза, его ресницы, ритмично опускавшиеся и подымавшиеся, в его тонкий разрез губ, светло-каштановый цвет его бороды пятнадцать лет тому назад, овал лица, которого, увы, я, из-за моего стеснения, так и не успел нарисовать. И хоть разница между моим отцом и им была та, что отец лишь в синагогу ходил, а Винавер был избранником народа, – они всё же были несколько похожи друг на друга. Отец меня родил, а Винавер сделал художником. Без него я, верно, был бы фотографом в Витебске, и о Париже не имел бы понятия».
15. Париж
У каждого состоявшегося человека есть свой счастливый случай и свой ангел-хранитель, благодетель, исполнитель заветного желания. В жизни Шагала им стал Максим Моисеевич Винавер. Этот красивый умный человек в своей жизни сделал много добрых дел. Открытие Шагала, помощь этому погибающему от голода и нищеты таланту – одно из самых великих, самых добрых…
Очень скоро всё переменилось. Обладавший большими связями (и, к слову, совсем небогатый) Максим Моисеевич добился того, чтобы Шагал стал стипендиатом Петербургской художественной академии. Правда, позже выяснилось, что ежемесячную стипендию Винавер высылал Шагалу… из собственных денег. И Марк об этом узнал слишком поздно, чтобы отблагодарить своего спасителя. Да, и как за такое отблагодаришь?
Поначалу ужасно стеснительный Шагал отказывался ехать в Париж. Винаверу пришлось даже убеждать его. Но… долго отказываться от своего счастья неспособен никто. И в мае 1911 года Марк Шагал отправился в Париж.
Он хотел снять в центре Парижа светлую студию – деньги у него на это были, а снял крошечную квартирку на авеню Мэн. В конце концов Шагал оказался на Монмартре, в знаменитом общежитии художников «Ля Рюш» – «Улей», среди себе подобных начинающих живописцев, нищих талантов, будущих классиков. Деньги вскоре закончились. Несколько тысяч рублей, которые Винавер заплатил за его первые картины, Марк потратил на новых друзей. Он попросту накормил голодных и одел раздетых. И шумный богемный «Ля Рюш» это оценил.
16. «Ты мой второй Витебск»
Вечный вопрос, который мы безответно задаём сами себе – для чего ты живёшь… Ответа на него не было и у Шагала. Какой умный человек может ответить на него (а если может, умный ли он, задающий этот риторический вопрос)? Но всё же одна фраза, давно ставшая банальной, у него была всегда наготове – чтобы увидеть Париж.
Марк обожал этот город. Боготворил, превозносил, восхищался им. Свою любовь к Парижу он выражал парадоксальной смешной фразой – «Париж – мой второй Витебск». И не лукавил! Шагал, вообще, был очень непосредственным, искренним, открытым человеком. Он всегда говорил то, что думал. И говорил красиво, очень умно, афористично. Это легко понять из его автобиографической книги и статей (если удастся их отыскать). Писателем (и, добавим, поэтом) Шагал был замечательным. Действительно, очень хорошим, безумно талантливым, обладающим лёгким и точным слогом…
Так вот, Париж стал его настоящей музой. Гуляя