голодать…
Он видел множество таких же неудачников, слоняющихся по улицам Нью-Йорка. Лишившиеся работы, дома, семьи они жили воспоминаниями о прошлом. Но и в прошлом у Георгеса не было ни легких денег, ни любви. Эта женщина, Евангелия, его попросту добивала.
19. Несостоявшееся самоубийство
Переживала и сама Евангелия. Еще как переживала. В Америку она поехала вовсе не для того, чтобы закончить свои дни в нищете. И ведь поверила, поверила этому пустому и никчемному человеку… Разве это мужчина? Разве был в ее жизни хоть один достойный мужчина? Только сын, которого она так рано потеряла…
Настроение, апатия, душевная депрессия. Однажды Мария не смогла разбудить мать. Женщина спала и спала – более суток. Рядом с ее кроватью валялся пустой пузырек снотворного, который Евангелия украла у мужа.
Мария испугалась. Побежала к отцу, который жил уже отдельно от семьи, снимая угол у приятеля. Георгес поспешил домой, нашел жену в бессознательном состоянии. Всю ночь он отпаивал ее чудовищным количество кофе, тормошил, накладывал на ее голову холодные компрессы.
Евангелия очнулась только на следующий день. Открыла глаза и ненавидящим свистящим шепотом произнесла:
– Снова ты… Даже умереть мне не дал.
– Что ты говоришь, Евангелия! – закричал Георгес. – А как же дети?
– Будьте вы все… – огрызнулась женщина и повернулась на другой бок.
Пройдут годы и уже сама Мария Каллас повторит рискованный опыт матери, пытаясь поставить в жизни финальную точку. И у нее тоже ничего не получится.
Жизнь – слишком сложная штука, чтобы разделаться с ней в два счета. А людям не дано выбирать момент собственной смерти, иначе на земле давно бы не осталось ни одного человека.
20. Обратно в Афины
В 1936 году Мария закончила восьмилетнюю школу. Она умела читать и писать, знала основы самых необходимых в жизни наук. О продолжении образования она не помышляла. Ей не нужен был ни аттестат о среднем образовании, ни институтский диплом. Все, что она хотела от жизни, так это петь на профессиональной сцене.
Окончание дочерью школы стало для матушки Евангелии сигналом к действию. Летом того же года после очередной бурной сцены, устроенной ею мужу, Евангелия заявила, что подает на развод и, забрав девочек, возвращается в Афины. И что не хочет видеть Георгеса ни при каких обстоятельствах и никогда в жизни.
Для Марии распад семьи был настоящим ударом. Отец, как она полагала, был единственным человеком на свете, который ее любил. Мария и представить не могла, что никогда больше не увидит отца. И устроила такую истерику, что победила мать. Та пообещала, что когда-нибудь пригласит Георгеса погостить. А пока им всем надо вернуться на родину – раз в Америке ничего не получилось… Парадокс заключался в том, что Греция была родиной только для матери и старшей сестры. Для Марии родиной была Америка.
Забрав у мужа