просто боялся снова полюбить.
Лео станет моим первым парнем, но не человеком, рядом с которым я хотела бы прожить свою жизнь.
В тот самый вечер, ответив на моё «привет» своим приветом, он, не теряя времени, тут же крепко взял меня за руку и привёл в заброшенную хижину – неподалёку от особняка Пенелопы Нил, пригласившей нас на вечеринку.
В хижине, заставленной всяким хламом, было темно и пахло сыростью. На подоконнике стоял подсвечник, позолота на нём давно стёрлась. Когда-то его место было на столе, во время очередного семейного ужина, когда вся семья собирается для того, чтобы рассказать о своём прожитом дне. Он выслушивал истории о том, как кто-то украл сэндвич из общего холодильника или как секретарша ошиблась номером и перевала разговор жены босса на его помощницу, некую привлекательную блондинку, по голосу которой уже ясно, что она привлекательна, и как жена босса в ярости бросила трубку, посчитав, что это проделки её шутника-мужа.
В хижине было всё старинное, нажитое мертвецами – людьми, которых уже нет в живых. На иссиня-чёрном полу, половицы которого скрипели при каждом шаге, валялись виниловые пластинки – «Я подожду» Рины Китти, «Море» Шарля Трене, «Жизнь в розовом цвете» Эдит Пиаф. На белом комоде с глубокими трещинами и облезшим лаком пылились книги в твёрдых переплётах. Комод походил на рыбу в чешуе – так его изменило время. Жёлтые пятна уродовали потерявшие цвет обои.
Но вся эта старина разбудила во мне живую музыку. И меня понесло в фантазии. Видения нежных ласк и украденных взглядов вились, как во сне, а сердце трепетало в груди.
Рука Лео тем временем скользнула мне под футболку и нащупала сосок, который стал упругим от возбуждения. Я застыла, потрясённая прямотой его действий, подняла глаза и увидела его взгляд, сосредоточенный на вырезе моей футболки. На мгновение я растерялась. Можно было всё прекратить, но я была не в силах остановиться, я просто смотрела на его загорелую руку, ставшую ещё более тёмной на фоне моей белоснежной футболки. Нерешительно я посмотрела ему в глаза и, увидев пылающее в них пламя, окончательно расслабилась. Теперь он мог делать со мной всё, что хотел. Лео продолжал сжимать и гладить мою грудь, уже глядя в мои глаза, наблюдая, как мой лёгкий страх превращается в сладкую истому. Как долго я этого ждала!
Я не знала, что грудь может доставлять столько невосполнимого удовольствия. Раньше считала бесполезной эту часть тела: не надевала лифчик, не прикрывала её от посторонних взглядов. Но теперь, когда мурашки бегут по моей спине после каждого нажатия на сосок, я понимаю всю её ценность. Какие чудесные ощущения я испытала, когда, повалив меня на скрипучий пол старой хижины, Лео начал целовать мою грудь, проводя кончиком языка от вершины соска до его основания. Зацелованная до бесчувствия, я разрешила ему опустить руку ниже по моему телу. Мои груди были оголены, джинсы приспущены, я лежала перед ним совершенно готовая отдаться