дома, а на людной улице. Нельзя гарантировать, что текст адресован именно тебе.
Так Пиппа себе и говорила. Но сейчас она думала по-другому.
– Я гарантирую. Это написали для меня. – До сей поры Пиппа сомневалась в наличии сталкера, сейчас же, стоя напротив Хокинса и слыша, как он повторяет ее собственные аргументы, она внезапно решила поверить чутью.
События связаны. У нее есть преследователь, более того, этот человек намерен причинить ей вред. По личным мотивам. Кто-то ненавидит ее, и он совсем близко.
– Конечно, получать подобные сообщения от интернет-троллей весьма неприятно, – кивнул Хокинс. – Тем не менее такое бывает, когда ищешь славы.
– «Ищешь славы»? – возмутилась Пиппа. – Я не искала славы, инспектор! Мне лишь пришлось выполнять вашу работу. Вы были бы счастливы позволить Сэлу Сингху вечно нести вину за убийство Энди Белл. Поэтому все и началось. Человек, который шлет мне письма, не просто слушает мой подкаст и не просто интернет-тролль. Он следит за мной. Он знает, где я живу. Все очень серьезно.
Так и есть. Однозначно.
– Я понимаю, что ты в это веришь, – сказал Хокинс, поднимая ладони, чтобы ее успокоить. – Должно быть, это очень страшно – стать известной и невольно привлечь всяких идиотов, уверенных в своем праве писать тебе гадости. Но такого стоило ожидать. Вдобавок ты не единственная, кто получает оскорбительные письма. Я знаю, что Джейсону Беллу тоже приходили неприятные сообщения после твоего подкаста. Он не раз мне жаловался… Мы иногда играем в теннис, – пояснил Хокинс. – Как бы там ни было, я не вижу связи между письмами и прочими инцидентами.
Последнее слово он произнес слишком резко, практически выплюнув.
Хокинс ей не верил. Не верил даже после всего, что случилось. Пиппа догадывалась, что так и будет, она предупреждала Рави, однако теперь, услышав все собственными ушами, не понимала, как такое могло произойти, – ведь она-то поверила!
Жар под кожей сменился другим чувством: холодным, тяжелым, тянущим вниз и отдающим горечью.
Хокинс положил бумаги на стол.
– Пиппа, – сказал он мягко и спокойно, словно разговаривал с растерянным ребенком. – По-моему, после всего, что тебе довелось пережить… Мне, кстати, очень жаль, что я не помог тебе и ты вынуждена была справляться в одиночку… И все же теперь, пожалуй, ты выдумываешь лишнее. Конечно, ты нервничаешь, но…
Совсем недавно Пиппа и сама так думала, однако сейчас, услышав такие слова из уст инспектора, почувствовала, словно ее с размаху пнули в живот. С чего она решила, что будет иначе? Только зря потратила время.
– Вы считаете, я выдумываю, – сказала она. Уверенно, не спрашивая.
– Нет-нет-нет! – тут же отозвался Хокинс. – Я считаю, что ты под впечатлением от недавних событий и, возможно, судишь предвзято. Знаешь… – Он замолчал, закусив кожу на костяшках пальцев. – Когда я впервые увидел, как умирает человек, то потом очень долго приходил в себя. Это была молодая женщина, ее ранили ножом. Подобные моменты навсегда остаются в душе. – Глаза у него заблестели. Хокинс наконец поднял голову и встретился с Пиппой взглядом. – Ты ходишь к врачу?