ничего доказывать. Верь себе.
Пиппа пожала плечами.
– А Хокинс, честно говоря, идиот, – с легкой усмешкой добавил Рави. – Если он до сих пор не понял, что ты всегда права, то уже никогда этого не поймет.
– Никогда… – эхом повторила Пиппа.
– Все будет хорошо, – заверил Рави, рисуя линии между костяшками ее пальцев. – Все будет хорошо, честное слово. – Он замолчал, долго глядя ей в глаза, под которыми проступили темные круги. – Ты спала ночью?
– Да, – соврала Пиппа.
– Ясно. – Он хлопнул в ладоши. – Пора вывести тебя из дома. Ну же, вставай. Собирайся.
– Зачем? – спросила она, падая спиной на кровать, когда Рави встал.
– Пойдем прогуляемся. «О, какая фантастическая идея, Рави, ты такой умный и красивый». Да, Пиппа, я и сам знаю, не говори так громко, твой папа услышит.
Она швырнула в него подушкой.
– Вставай!
Рави ухватил ее за лодыжку и потащил с кровати, громко засмеявшись, когда Пиппа вместе с одеялом соскользнула на пол.
– Давай, чемпионка, надевай кроссовки. Можешь побегать вокруг меня, если так хочется.
– Обязательно, – съязвила Пиппа, натягивая на ноги валявшиеся рядом носки.
– О-о-о, сражен в самое сердце, сержант. – Рави выразительно хлопнул ее по спине, когда Пиппа встала. – Идем.
У Рави получилось. Как всегда. Пиппа начисто позабыла и про письма, и про мертвых птиц, и про рисунки, и про детектива Хокинса, когда спускалась по лестнице. Отчим задержал их у дверей, спрашивая, куда подевалась вся ветчина. Потом они шли по дорожке, и Рави обнимал ее за талию, подталкивая в сторону леса. Ни голубей, ни мела, ни шести выстрелов, замаскированных под биение сердца. Только Рави и Пиппа. Никаких мыслей, кроме самых глупых. Никаких мрачных размышлений. Рави стал стеной в ее голове, сдерживая темный натиск.
Он интересовался, когда лучше навестить ее в Кембридже. Может, в первые выходные? Спрашивал, сильно ли она волнуется из-за учебы, все ли учебники успела купить.
На извилистой лесной тропинке Рави вспоминал их первую совместную прогулку, рассказывая о том, какое впечатление произвела на него Пиппа, когда делилась своими гипотезами по делу Энди. Пиппа хохотала. Рави помнил практически каждое слово. В тот день с ними был Барни, он мелькал золотой тенью среди деревьев, подталкивал их друг к другу, вилял хвостом, когда Рави дразнил его палкой. Если подумать, наверное, в тот момент все и произошло. Она почувствовала напряжение в животе, пьянящую пелену перед глазами, волнующее покалывание под кожей… В то время Пиппа не осознавала, что происходит, не знала, что с ней творится, но в глубине души уже поняла, что обязательно в него влюбится. Прямо тогда. В самый разгар разговора про погибшего брата Рави и убитую девушку.
Все так или иначе сводилось к смерти.
И вот, пожалуйста, Пиппа опять все испортила.
Она встрепенулась: сквозь подлесок к ним здесь и сейчас с громким лаем бежала собака. Пес подпрыгнул, царапая когтями ей колени. Бигль.
– О, только не это, – простонала Пиппа, мимоходом погладив собаку.
Из