их и снова выпускал в мир – с прежними наклонностями146. Конечно, никто не водился с ним при жизни, но дочери он оставил кучу денег.
– Строго законно и в высшей степени респектабельно, – сказал я. – Но что за жизнь для дочери!
– Зря так вышло! Теперь вы понимаете, что только что сказали?
– Прекрасно; и теперь, когда вы сделал меня совершенно счастливым, может быть, мы вернёмся в дом?
Когда мы добрались до него, все были внутри, заседали в комитете по именам.
– А как вы назовёте своего? – я услышал, как Милли спросила мисс Сичлифф.
– Харви, – ответила та. – Соус Харви147, ты же знаешь. Он должен стать крепким, когда я… – она увидела миссис Годфри и меня, подойдя к застеклённой двери, – когда наберётся сил.
Эттли, человек добронамеренный, чтобы успокоить меня, спросил, что я думаю об этом имени.
– О, оно великолепно, – бросил я наугад. – Х-а-р…
– Но это же «Крошка Бинго»148! – сказал кто-то, и все засмеялись.
Мисс Сичлифф, сложив руки на длинных коленях, протянула:
– Вам всегда надо проверять цитаты.
Выпад не был любезным, но что-то в слове «цитата» заставило автоматическую часть мозга работать над некой тенью слова или фразы, которая оставалась вне досягаемости памяти, как кошка после прыжка собаки. Когда я собирался домой, мисс Сичлифф подошла ко мне в сумерках, со щенком на поводке, размахивая большими туфлями, висевшими на теннисной ракетке.
– Простите, – сказала она грубым голосом мальчишки-школьника. – Простите за то, что сказала о проверке цитат. Знаю вас не слишком близко, и… В общем, хочу познакомиться.
– Но вы были совершенно правы насчёт Крошки Бинго, – ответил я. – Перебор букв должен был мне его напомнить.
– Да, конечно. Перебор букв, – сказала она и нагнулась к ковылявшему следом щенку. Снова ум потревожило нечто, имевшее бы смысл, если правильно расставить буквы. По пути домой я поделился трудностями с Малахией, но Беттина покусала его в четырёх местах, и псу было не до того.
Несколько недель спустя Эттли заехал навестить меня, и, прежде чем его машина остановилась, Малахия дал знать, что Беттина сидит рядом с шофёром. Он поприветствовал её за шиворот, когда она спрыгнула вниз; а я поприветствовал миссис Годфри, Эттли и большую корзину.
– Вы должны мне помочь, – устало сказал Эттли.
Мы вынесли корзину в сад, и из неё, пошатываясь, появилась угловатая тень песочно-пёстрого терьера с растрепанной шерстью, с одним слабоумным и одним безумным ухом и парой премерзко косящих глаз. Беттина и Малахия, уже сцепившиеся на лужайке, увидели щенка, не тронули и разбежались в разные стороны.
– Зачем вы привезли сюда этого вонючего пса? – спросил я.
– Харви? Чтобы вы о нём позаботились, – сказал Эттли. – У него была чумка, а я уезжаю за границу.
– Возьмите его с собой. Я его не вынесу. У него психическое расстройство.
– Послушайте, – почти выкрикнул Эттли, – я что, выгляжу придурком?
– Постоянно, – подтвердил