важное. Это была простая вера в чудо. Сначала я верил, что мать придёт в себя, а отчим меня примет. Потом я верил в то, что я, лучший ученик в школе, никогда не получу по морде за отказ дать списать контрольную. Ещё я верил, что девочка, которая очень нравилась мне, пойдет со мной, несмотря на то, что я тощ, голоден, плохо одет и совсем в себе не уверен. Последнее, во что я верил – это в то, что я обязательно попаду в иняз, потому что у меня «пятёрки» по профилирующим предметам, а не «волосатая рука» в их приёмной комиссии. Но мечты не сбылись – и я всеми правдами и неправдами выбил себе визу в Германию. В страну, где родилась моя еврейка-мать – дочь заслуженного военного, сгоревшего от инфаркта, когда мне было семнадцать лет. Единственного человека, который понимал меня.
Всю свою последующую жизнь я боялся не получить, не заслужить, не добрать. Давным-давно дед учил меня, что на земле рождается три типа людей: те, у которых «всё уже позади»; те, у которых это «всё» всегда впереди – и те, у кого получается стать хозяином своей настоящей жизни, каждого её дня. И если первые и вторые уйдут в никуда, то третьи остаются в истории. Я не хотел оставаться в истории – я просто хотел быть счастливым. Деньги решали большую часть проблем. Воля – всё остальное. На фантазии оставалось незначительное время по ночам или в командировках, когда ты в баре, в пабе, по дороге в отель находишь себе кого-нибудь. Но почему-то именно сегодня ко мне в первый раз пришёл абсолютно новый, неизведанный мной ранее страх никогда не узнать, что это значит – быть с женщиной, которая понравилась тебе. Понравилась по-настоящему. Понравилась до такой степени, что ты чуть-чуть не попёр из-за неё на старика Кристенссена…
Кстати, по поводу женщин и чудес. Бесконечно долго можно смотреть на то, как горит огонь, течёт воды, как другой человек работает, но не на голую девушку, лежащую в твоей постели. Тем более, если у неё темные волосы и глаза карего цвета. Всё остальное, как всегда, довершала фантазия. Я встал, расстегнул джинсы, прилёг рядом с Юлькой.
– Детка, просыпайся. – Я укусил её за плечо. – Ну, давай, открывай глазки.
– А, что, съёмки начались? – сонно дёрнулась Юлька, которая снималась то ли для «МТС», то ли для «Мегафона». Впрочем, точно не знаю.
– Порадуй меня напоследок.
– А потом что? – испугалась она.
«А потом ты исчезнешь…».
Глава 2. Carpe Diem
IV.
«Ты так красива. Невыносимо
Рядом с тобою быть нелюбимым.
Останови же это насилие,
Прямо скажи мне – и тему закрыли.»
«В понедельник, в полшестого утра обретаю себя, подпирающим колонну у «Шереметьево». По крыше, как моё несчастье, барабанит серый московский дождь. В пальцах – сигарета. К уху прижат телефон. В трубке – злой голос. Магда.
– Алексей, папа не пускает меня в Копенгаген. Говорит, что ты в курсе. Это так?
Для справки: