Из дневника Василия Трубкина, человека во всех отношениях порядочного и честного
подхватывает Куксикова под локоть и уволакивает за стеллажи. Я же, бросив телегу с продуктами, скорым шагом направляюсь к выходу. Уже за кассами что-то щелкает в голове. Стоп. Все охранники в магазине в синей одежде, а прыщавый в зеленой. Подхожу к одному из секьюрити, что прохаживается у банкоматов.
– Простите, – обращаюсь я к нему, – у вас тут коллега-охранник работает в комбинезоне крокодилового цвета. Не подскажите его фамилию?
Пожилой сотрудник службы безопасности выкатывает рачьи глаза, ухмыляется:
– Эх, гражданин, до Нового года еще неделя, а вам уже крокодилы мерещатся, нехорошо. Форма у нас у всех стандартная, а вам квашеной капустой закусывать надо, не так развозит.
Ну вот, приплыли. Развели меня, будто последнего лоха. Это же надо, на ровном и людном месте! В полицию обратиться? А чего я ментам скажу, что помогал воровать сковородки, а меня при этом самого облапошили? Славно.
На оставшиеся деньги купил возле дома водки и с горя напился. А когда очухался понял – нет, спуску я этим барыгам не дам, не на того напали. Поймаю собственными руками и удушу. Нет… душить, разумеется не стану, а сдам правоохранительным органам. Пусть лишнюю галочку перед Новым годом в отчетах поставят. И им приятно будет, и мне.
Я не сомневался, что жулики вновь объявятся в том гипермаркете. Слишком легко у них все вышло, от хорошего не отказываются. Возможно, я был у них не первой жертвой. Никуда не денутся. Это неправда, что снаряд не падает в одну и ту же воронку. Падает, еще как падает и в ту же речку можно дважды, а то и трижды войти. Все зависит от обстоятельств и, главное, желания.
Несколько дней подряд я ходил в гипермаркет и только на четвертый мне улыбнулась удача. Утром, 29-го декабря я увидел Куксикова на том же самом месте, а за стеллажами притаившегося с айфоном его прыщавого подельника. Поверх зеленого комбинезона – коричневая куртка. Видимо, чтобы не привлекать внимания настоящих охранников.
Не долго думая и не рассуждая, я подхожу к прыщавому, хватаю за шиворот и тащу к Куксикову.
– Ну что, барыги, попались, – злорадно говорю я и далее выдаю сочиненный заранее текст:
– Все ваши художества моим другом засняты на профессиональную видеокамеру и могут быть представлены в суде. Вы ведь не только меня уже успели развести.
Жулики промолчали, значит я попал в точку.
– Короче, с вас мои десять тысяч, плюс еще десять в качестве неустойки. Или в тюрьму.
Куксиков запахивает широкие полы пальто, начинает сопеть, как ёжик. Шустрый парень извивается в моих руках ужом:
– Не надо, дяденька, в тюрьму, мы хорошие.
– Я уже это понял.
– Теща, то есть бабушка – инвалид первой группы, а мама какой месяц в горячке.
– Слышал в прошлый раз, – киваю я, – что-нибудь поновее бы придумали.
И вдруг понимаю – это же семейная преступная бригада! Да уж, молодцы.
– Возвращать будете?
– Обязательно. Только денег нет, еще