ловите на лету намеки и обращайте все это себе на пользу.
– Так, понимаю. Послушайте, моя мать… нет, вернее, мой отец хочет дать бал.
– Бал в это время года?
– Теперь в моде летние балы.
– Будь они не в моде, графине достаточно было бы пожелать, и они стали бы модными.
– Недурно сказано. Понимаете, это чисто парижские балы; те, кто остается на июль в Париже, – это настоящие парижане. Вы не возьметесь передать приглашение господам Кавальканти?
– Когда будет бал?
– В субботу.
– К этому времени Кавальканти-отец уже уедет.
– Но Кавальканти-сын останется. Может быть, вы привезете его?
– Послушайте, виконт, я его совсем не знаю.
– Не знаете?
– Нет; я в первый раз в жизни видел его дня четыре назад и совершенно за него не отвечаю.
– Но вы же принимаете его?
– Я – другое дело; мне его рекомендовал один почтенный аббат, который, может быть, сам был введен в заблуждение. Если вы пригласите его сами – отлично, а мне это неудобно; если он вдруг женится на мадемуазель Данглар, вы обвините меня в происках и захотите со мной драться; наконец, я не знаю, буду ли я сам.
– Где?
– У вас на балу.
– А почему?
– Во-первых, потому, что вы меня еще не пригласили.
– Я для того и приехал, чтобы лично пригласить вас.
– О, это слишком любезно с вашей стороны. Но я, возможно, буду занят.
– Я вам скажу одну вещь, и, надеюсь, вы пожертвуете своими занятиями.
– Так скажите.
– Вас просит об этом моя мать.
– Графиня де Морсер? – вздрогнув, спросил Монте-Кристо.
– Должен вам сказать, граф, что матушка вполне откровенна со мной. И если в вас не дрожали те симпатические струны, о которых я вам говорил, значит, у вас их вообще нет, потому что целых четыре дня мы только о вас и говорили.
– Обо мне? Право, вы меня смущаете.
– Что ж, это естественно: ведь вы – живая загадка.
– Неужели и ваша матушка находит, что я загадка? Право, я считал ее слишком рассудительной для такой игры воображения!
– Да, дорогой граф, загадка для всех, и для моей матери тоже; загадка, всеми признанная и никем не разгаданная; успокойтесь, вы все еще остаетесь неразрешенным вопросом. Матушка только спрашивает все время, как это может быть, что вы так молоды. Я думаю, что в глубине души она принимает вас за Калиостро или за графа Сен-Жермен, как графиня Г. – за лорда Рутвена. При первой же встрече с госпожой де Морсер убедите ее в этом окончательно. Вам это не трудно, ведь вы обладаете философским камнем одного и умом другого.
– Спасибо, что предупредили, – сказал, улыбаясь, граф, – я постараюсь оправдать все ожидания.
– Так что вы приедете в субботу?
– Да, раз об этом просит госпожа де Морсер.
– Это очень мило с вашей стороны.
– А Данглар?
– О! Ему уже послано тройное приглашение; это взял на себя мой отец. Мы постараемся также заполучить великого д’Агессо[7], господина де Вильфор;