разговоре, что скит староверов находится где-то на реке Васюган. Староверы селятся в безлюдье, этим и привлекала скитская обитель. Чтобы добраться до тех мест, надо было по Чулыму выйти в Обь, затем вниз по течению до устья Васюгана, и по нему вверх, с надеждой обнаружить потомков раскольников.
Карты в атласе были довольно подробными, с названиями притоков и береговых селений. Большинство названий оказались русскими, но встречались и местные, напоминающие о сибирских аборигенах: Наунак, Каргасок. Ниже Каргосока и впадал в Обь Васюган. Судя по всему, сюрпризы в виде речных порогов путников не подстерегали, потому что у большинства населенных пунктов красовались якорьки, означавшие наличие пассажирских пристаней.
Работалось в охотку, и дело двигалось. Даже у Диогена, которому время от времени приходилось отвлекаться, когда подле него появлялись просительницы с узелками. Он откладывал кисть, с важным видом выслушивал их. Затем воздевал руки к небу, что-то бормотал и заканчивал одинаково: «Верно говорю!» Принимал узелки с провизией и мановением руки отпускал просительниц.
Наумыч наблюдал за представлением со скептической ухмылкой и все же один раз не выдержал:
– Дурит бабёнок Диоген, а они, дурехи, верят.
– В том и суть, что верят, – сказал ему Алексей. – Человек, поверивший в исцеление, выздоравливает быстрее. Уверовавший в благоприятный исход жизненных неурядиц, станет делать всё, чтобы так и произошло. И всего скорее, добьется своего.
– Все равно дурилка, – не согласился с ним Наумыч…
Уезжать Памфил наметил на третьи сутки, после полудня. В этот день, едва взошло солнце, загрузили в «Урал» весь скарб и перевезли на катер. Трюм еще не был готов для приема груза, потому провиант разместили в салоне, а все остальное – на палубе под брезентом. Оставив дедов на судне, поехали обедать домой, чтобы по-человечески распрощаться с Памфилом и его женой Серафимой.
Прощальный обед обеспечил Шурик. Смотался на ночь в затонную заводь, где лед еще был крепок, и привез пару щучек и почти полное ведро налимчиков. Серафима и баба Паня наварили котел ухи, ею и пообедали.
– Может, еще свидимся, – сказал, прощаясь, Памфил, – заезжайте, если снова в этих краях окажетесь.
Алексей предвидел, что свидеться им не придется, да и в этих краях они больше не окажутся. Ничего не ответил Памфилу, лишь кивнул.
Основные работы на катере были закончены. Оставалось установить собранный и смазанный движок и проверить рулевые тяги, с чем без особого труда справятся Игорь с Андрюхой. А навести на судно косметику можно и после вскрытия Чулыма в ожидании конца ледохода. Голубенькая плоскодонка с новенькими сиденьями тоже дожидалась своего часа, покоясь на берегу чуть выше катера.
Однако река не спешила сбрасывать ледяной панцирь. Успели высушить и проморить трюм, застелить его брезентом и загрузить продовольствием, высвободив салон. Выкрасили коричневой водостойкой краской палубу, и дощатые заплаты перестали мозолить глаза. Натянули по бортам леера, чтобы ненароком не свалиться