нарочно выискивая болевые точки, бился в он утробе, было ясно – в отца.
Но все это готова была Лида сыну простить. Лишь бы он не отвернулся от нее, как когда-то мать. Лишь бы встретиться с ним взглядами. Лида верила, что прочная связь и безоговорочная привязанность между ними установится именно в этот момент.
Но опять… Снова Лида не смогла заглянуть в глаза человеку, чьей любви жаждала всей душой. Она даже не была уверена есть ли вообще глаза в этой в глубокой складке между припухшими лысыми веками. Видят ли они хоть что-нибудь? Или весь природный потенциал, вся мощь и сила были вложены в голосовые связки новорожденного.
Малыш кричал пронзительно и звонко, растопырив в стороны тонкие прутики ручек, будто искал, кому подарить свои первые обьятия. Но акушерка унесла младенца и, ловко жонглируя крохотным тельцем, произвела все необходимые манипуляции: отсосала слизь из носика, обработала пуповину, взвесила, бирочки с Лидиной фамилией нацепила на запястья и укатала малыша в плотный кокон пожелтевших пеленок.
Лида наблюдала за всеми этими процедурами без трепета, но с прагматичным любопытством. Ей тоже совсем скоро придется овладеть такой сноровкой. Ведь её решение стать хорошей матерью было продуманным, твердым и безоговорочным.
И для реализации этого решения нужно было совсем немного: скопить денег, родить и уйти от Славы.
Два пункта этого плана были выполнены.
Денег скопила. Все сложилось очень удачно: в подъезде, где проживала Лида, открылся «Second hand. И Лида с ПТУ-шным дипломом швеи предложила хозяйке полуподвального магазинчика выделить угол под мини-ателье. Там Лида подшивала брюки, заменяла молнии и подгоняла по фигуре платья, пока живот не перестал помещаться за рабочим столом. Так и скопила она сумму, которая должна обеспечить им с сыном безбедное существование на ближайшие 2-3 месяца. Потом Лида ещё что-нибудь придумает. А пока оставленный в палатный тумбочке тугой кошелек набитый разнокалиберными купюрами был залогом её грядущей свободы и , возможно, материнского счастья.
Вот и сын появился на свет.
Осталось самое сложное – уйти от Славы.
И она сделает это: просто не предупредит его о выписке. Заберет ребенка и уедет туда, где Слава и не подумает её искать. Он ведь никогда не интересовался деталями Лидиной биографии, довольствовался тем, что она детдомовская.
И Лида с сыном спрячется там, откуда много лет назад увозили её в приют. Там, где лежит сейчас в предсмертной немощи мать, не удостоившая Лиду в детстве любви, заботы, даже ласкового взгляда.
Глава 3
Шаг.
Еще шаг.
Ступенька за ступенькой.
Бочком – бочком. Скользя двумя руками по шершавым перилам.
Хорошо, что вниз, а не вверх.
Еще пара шагов трясущимися от слабости ногами. Будто то, что вчера еще было костями и мышцами, за одну ночь превратилось в зыбкий студень.
И вот один пролет уже позади.
Лида остановилась, чтобы