ее не любить?» Он плотно прикрывает двери и глубоко вздыхает… Слышен голос уличного торговца: «То-о-фу! Покупайте соевый творог тофу!»
О, похож на безумца он!
Людям знать не дано,
Что отныне страсти стезя
Его за собой ведет.
Много развилок на тайной тропе,
Каждому свой поворот.
Но вечная правда для всех одна:
Он, она и любовь.
Страсть рассудку всегда вопреки,
Но, лишь ею живя,
Может постичь человек красоту,
Скрытую суть вещей.
Так не любовь ли сердце смягчит
Тем, кто плутает во тьме?
Свиток второй
Глава третья
«Девять лет святой Дарума
Просидел лицом к стене –
Гейша пестрого наряда
Не снимает десять лет»[16].
Чей путь к истине короче?
Зайти в квартал веселья чем не любо?
Все прелести изменчивого мира
За этими стенами собрались.
В одном таком квартале,
всем известном,
Любим гостями дом «Каракотоя».
Чета почтенная хозяев
Покинула сей мир недавно,
Оставив дочку. Лишь пятнадцать
Красавице О-Тё сравнялось:
Ни родственников, ни опоры,
И опекун – недобрый человек,
Недаром прозвище ему Злодей Кихэй.
Хотя должно бы заведенье
Старейшинам квартала отойти,
Сумел Кихэй любезным показаться,
Во всем им ловко угодил, и вот –
Счета в руках его, он полновластно
Командует над всеми в доме.
И ни один, кто в «Каракотоя» живет,
Кихэю возразить не смеет.
Есть бойкие девицы среди гейш,
Но кто себя за деньги продает –
Пойти не может
поперек хозяйской воли,
А их хозяин – опекун Кихэй.
Им остается лишь
украдкой вспоминать
Те дни, когда был прежний
жив владелец.
Как водится, есть в заведенье
И гейша высшего разряда –
Ее зовут ойран Коноито.
Хоть молода Коноито годами,
Изведала немало, и недаром
За рассудительность и опыт
Ее не только в доме уважают,
Но и в квартале:
Лодочник и зазывала,
И из Санвы портниха –
Все превозносят модную ойран.
Ее манеры грациозны без изъяна,
И обхождением она не посрамит
Тех гор и звезд, что на клейме ее[17].
Немного есть таких красавиц,
а уменьем
Быть в ласках непритворно нежной
Всех, безусловно, превзошла она.
А нынче слива расцвела. Несется
Из растворенных