комнате, с иглой в руке?
– В рубашке!
Еще куда ни шло – черные и белые цветы и птицы, коими она в последнее время заменяла штопку. Эти выдумки можно было разглядеть, только очень внимательно присмотревшись, так что отец пока не заметил сказочного бестиария, поселившегося на его штанах. Но что за прихоть эта ее жажда красок! Прекрасно без них обходились!
– Только не я!
Мать заплакала.
– Дай мне старый мешок! – Фраскита не унималась.
Мать нашла для нее истрепанный мешок. Он совсем расползался, юная швея сумела выкроить из него только полоску шириной в несколько сантиметров.
В углу комнаты висела на ниточке паучиха, ткала свою паутину.
– Я скоро выучусь прясть и ткать.
А пока упрямица разглядывала лежавший у нее на коленях лоскут мешковины и обдумывала, что можно с ним сделать.
Она долго на него смотрела.
Как раз тогда в эти края и приехала племянница сеньора Эредиа. С тех пор, как умерла его жена, здесь не видели нарядных женщин.
В следующее воскресенье она пришла к мессе.
Народу собралось больше, чем обычно, особенно мужчин.
Весна в том году была ранняя, она так и ворвалась в церковь.
Жаждущая красок Фраскита подстерегала платье племянницы.
И вот тусклые серые ткани расступились, пропуская белоснежный шелк. Белый цвет сразил швею. Платье углубилось в тень нефа.
К белому моя мать вернется позже.
Платье легло широкими складками на дерево первой скамьи.
Чтобы понять белое, надо овладеть красками, всеми красками.
Внезапно что-то затрепетало в обтянутых тонким кружевом пальцах, и тут же развернулось алое крыло. Крыло быстро билось и казалось огромным в крохотной руке. Эта вещь, беспрестанно встряхиваясь, раскрываясь и опадая, как горло индюка, заворожила Фраскиту. Она так увлеклась, стараясь рассмотреть вышивку на красной ткани, что не слышала ни слова из проповеди.
Веер! Она сделает веер!
В тот же день она достала свой лоскут мешковины и принялась за работу. Из осторожности она, придумывая новые стежки и осваивая цвет, сначала использовала обрезок ткани. И, пока нитка порхала в воздухе, на острие иголки напоролась неизвестно откуда взявшаяся бабочка.
Случается, мы прерываем прогулку и даже забываем, куда шли, остановившись у обочины дороги и засмотревшись на какую-нибудь мелочь, полностью уйдя в созерцание. Частица пейзажа. Пятнышко на странице. Взгляд цепляется за пустяк, который внезапно рассеивает нас, разрушает, а затем понемногу восстанавливает. И тогда мы продолжаем прогулку, а время течет дальше. Но что-то произошло. Бабочка задела нас, мы дрогнули, а она улетела и, может быть, унесла с собой крохотную частицу нас, наш долгий взгляд, упавший на ее развернутые крылья. И мы, одновременно отяжелевшие и ставшие более легкими, идем дальше своим путем.
Солнечный луч пронизал природные витражи ее крыльев, согревая оранжевые тона, насыщая индиго. Фраскита долго изучала на просвет узор в виде глазков. Она осторожно распяла насекомое на крышке