После он постарался выкинуть его из головы, и вновь принялся пробираться мимо стенок барханов всё ближе к лагерю.
Бэстия лежала на кровати, любовно поглаживая персидскую подушечку. Эту кровать по частям они вынесли из дворца персидского шаха и долго-долго бежали по вырытым под замком тоннелям, унося свои ноги от шахской охраны. Тогда её бригада не насчитывала и десятка человек, и кровать была тяжела.
Бэстия медленно вела пальцем по узору на подушечке, сосредоточившись только на нём, – девушка-массажист массировала ей колени, продвигаясь всё выше и выше.
– Нэл, дорогая, переходи к спине, – Бэстия не могла позволить себе слабость.
Она перевернулась на живот и расслабилась. Там уже можно было не опасаться умелых пальчиков этой хитрой мулатки. Бэстия услышала, как девушка недовольно фыркнула. Эту тёмненькую массажистку она тоже украла из какого-то с виду приличного дома на окраине города. В дом Бэстия попала через подвал, ход в который она прорыла, ошибившись подземными коридорами. Чтобы не теряться, прошла в комнаты. Там и увидела, как Нэл работает над спиной хозяина дома. Бэстия не стала долго думать, а просто вошла и забрала её. Хозяин же был слишком обессилен массажем, чтобы даже сказать что-то.
А теперь она расслаблялась под мягким нажимом хрупких рук и думала о том, что кое-кому уже давно было пора прийти. Этого кое-кого она не видела уже с самого утра, занятая обустройством лагеря. Вечером он обязан быть у неё. Но его не было, и это приводило её в довольно-таки сильное раздражение. Даже массаж полностью не успокаивал. Поэтому она отпустила Нэл, ещё раз недовольно фыркнувшую, и поднялась с подушек.
Бэстия сделала колесо, после встала на руки и прошлась, виляя бёдрами, чтобы возбуждение равномерно распределилось по организму. Бэстия, имея в предках известного в узких кругах Голиафа, организм имела обширный. Чтобы его лучше было видно, она встала к зеркалу. Это зеркало, в отличие от многих вещей, она купила сама на рынке в Непалуе. Зеркало, громоздкое и уродливое, заставляло многих смотрящихся в него, брезгливо морщиться. Но Бэстия отчего-то питала к нему самые тёплые чувства. Возможно оттого, что приобрела это чудовище законным путём. Бэстия торчала посреди палатки, подставляя отражению блестящее от массажного масла тело. Оно бы считалось идеальным, если бы не его габариты. Раньше, в юности, Бэстия частенько проклинала свою прабабку, связавшуюся с таким не по ней крупным мужчиной, по наследственной линии подарившем Бэстии увеличенные размеры. После она привыкла к себе, тем более что большую часть своей жизни проводила в подземных ходах.
От нечего делать Бэстия сорок три раза отжалась от пола и села делать себе педикюр. Обладая выработанной гибкостью, она склонялась всем корпусом к каждому пальчику и высматривала непростительные неровности на ногтях. К своим ступням она не подпускала никого, несмотря на то, что маникюр ей могли делать хоть слепые монашки. Наверное, это оттого, что многим легче было смотреть ей на ноги, нежели задирать голову, чтобы разглядеть