предпочтениях не стоит. Не из правил приличия, а лишь по той причине, что это одна из скучных историй его семьи, и она лишь станет тем куском, который обычно пропускают наравне с тавтологическим описанием природы.
Ополоснувшись в походном душе, Бэстия натянула шорты и рубаху. Обнаружив в кармане шорт платок, она вытерла поверхность за ушами, и присела к столу. На столе лежала папка, изучение которой Бэстия отложила на момент, который должен был подойти ровно через пятнадцать секунд. Эти пятнадцать секунд она употребила на дыхательную гимнастику для лучшей работы мозга, после чего приступила к делам. Она как обычно погрузилась в работу с головой, поэтому до поры до времени не обращала внимания на Свиста, который боязливо вылез из-под одеяла и начал собирать свою одежду. Тут он замер, застигнутый мыслью, какой из вариантов наиболее подошёл бы к данной ситуации: остаться и не разрушать образ старательного сотрудника или же бежать со всех ног отмываться от этой женской грязи и искать другие пути проникновения в лагерь. Внезапно его взгляд тяжело упал на зеркало, и он брезгливо поморщился. Впрочем, в своей реакции на это зеркало он не отличился от прочих.
– Господин О’Двохх, вы готовы к работе? Подойдите сюда, мне неясны некоторые нюансы в ваших документах.
Свист поковырял в носу (естественно, чтобы защитить себя от заклятья паралича и слабоумия, которые, как известно, не лечатся) и осторожно подошёл.
– Не жмись. Будешь делать всё правильно, сможешь остаться. А теперь иди сюда, будем разбираться в твоих обязанностях.
– Ах, дорогая Мари, если бы вы знали, как мне тяжело, – сетовала Изабелль своей подруге.
– Что тебя тревожит, расскажи, – Мари накручивала один из вьющихся локонов на палец, уже по привычке оттачивая приёмы соблазнения. Она пыталась не рассматривать Изабелль слишком пристально, чтобы опять не проникнуться к ней противной жалостью.
– Мой Славек совсем от рук отбился. Со мной почти не разговаривает, убегает посреди разговора, постоянно чем-то раздражён. Может быть, он говорил тебе что-нибудь? Ведь он считает тебя своей подругой, – Изабелль преданно посмотрела на Мари.
– Да, считает, – Мари сладко прищурилась при воспоминаниях о проявлениях этой дружбы.
– Так он тебе что-нибудь рассказывал? – требовательно переспросила Изабелль, немного озабоченная молчанием подруги.
– Нет-нет, – поспешно ответила Мари и запретила себе впредь замешкиваться.
– Ты знаешь, я думаю, что он хочет выбраться из Пустоши. Но билет на дирижабль стоит так дорого! Мне никогда в жизни не накопить на два билета! А ты же знаешь, как они поступают с безбилетниками…
Да, все помнили судьбу безбилетника Джонни, и никто не хотел её повторить. Женщины скорбно помолчали минуту.
– Что же делать? Я чувствую, что если я ничего не сделаю, Славек что-то натворит. Вот и сейчас он сбежал, не сказав ни слова, где то он сейчас бродит? Что придёт ему в голову? – Изабелль