то ли наркомата, то ли секретаря партии… и главное – семьи членов экспедиции, что интересно – уже долгое время не бьют тревогу на растянувшуюся задержку с возвращением уехавших в командировку близких. На лицо давление. Вот так вот, у нас добыча драгметаллов идёт.... – Кочубей взглянул в окно, через которое видно было как из ангара в пузо огромного транспортного самолета механики заталкивали тележки с ящиками, – это вторая задача. Хорин попросил проработать эти моменты, уж очень не по-граждански, не по-советски себя ведут некоторые товарищи, – дачи строят на черном море, не чета дворцам капиталистических богатеев…
– Но, – прокашлялась Ксения в кулак, – наша первостепенная задача?..
– Первостепенная задача – остров, – похлопал папкой Кочубей, притягивая взгляды всей группы к ней, – подготовку вы все прошли военную, так что в «поле» работать можете. Разве что вы… Ксения Павловна?
– Курсы… ускоренные, курсы офицеров особого отдела при N-ском военном, награждённом орденами Красного Знамени и Ленина училище.
– Ну вот и отлично, – майор улыбнулся и тут же следом нахмурился и то и другое делало его лицо одинаково неприятным, – задача нам по зубам. Да и с нами экипаж военного катера, в котором тоже судя по всему не новички в военном деле, а значит …
Он поднялся, реагируя на появления в дверях лейтенанта – служащего аэродрома. Кивнул тому едва заметно.
– …ну вот… это за нами. Кочубей поправил на себе куртку пилота делающую его похожим на летчика аса. – Рекомендую поспать в самолете, пять-шесть часов сна в прок, не будут лишними никому …
Ксении приснилась дочь. Впервые после клиники. Они вместе танцевали и пели. А затем весело смеясь бегали друг за другом по новогоднему украшенному залу, усыпанному мишурой. С елкой в центре. Но во сне символ и неотъемлемый участник новогодних торжеств был украшен свисающими ломтями мяса, полосками срезанной плоти… а мишура оказалась застывшими каплями крови. Машенька искала что-то под елкой, видимо подарок. Туда – под мохнатые лапы ужасно наряженной ели затянули ребенка руки в красивых кожаных перчатках. Ксения кричала во сне, но скованная ужасом не могла двинуться что бы хоть как-то помочь дочери… она проснулась в поту.
– Дурной сон? – не открывая глаз спросил рядом, сидящий с ней Кочубей.
Остальные коллеги покачиваясь мирно спали, Абакин с Малининым склонив головы друг к другу.
– Ужасный…
– Часто? – Майор только на секунду приоткрыл глаза – «проверил обстановку» и закрыл снова.
– Не очень… – Ксения кошкой потянулась затекшим во сне телом.
Самолет гудел подрагивая. Скрипели ремни и упаковка грузов.
– Пройдет… – не открывая глаз поддержал её Кочубей и снова затих.
Она же покосилась на его руки. Они были без перчаток. Но Ксения знала – во сне видела именно его руки. Это же сон. А она не однократно ловила себя на том, что руки начальника нравятся ей. Странно так… как что-то отдельное самостоятельное,