дабы обеспечить сбор недостающих для проводимого анализа данных. Ввиду того, что объем исходного кода на тот момент составлял многие миллионы строк, у Майка опускались руки, тем более, что иногда приходилось возвращаться к уже сделанным изменениям и модифицировать их, а фронт предстоящих работ абсолютно точно уходил за видимый горизонт, что мотивировало лишь к тому, чтобы сложить руки и сдаться. В эти моменты Майк нет-нет, да вспоминал слова своей бабушки, которая ни раз говорила при нём, да и ему самому – «ничего, ничего, глаза боятся, а руки делают», и это он слышал от неё, когда ей было уже далеко за восемьдесят лет и она периодически выполняла какие-то не сложные работы на загородном участке вместе с его родителями. Не сказать, чтобы это как-то меняло ситуацию и придавало сил, однако, позволяло изменить мыслительный и эмоциональный настрой, погрузившись в воспоминания детства.
Вспоминал он с какими-то особыми чувствами, быть может и с ностальгией, летние вечера, проводимые всей семьёй на том самом загородном участке, когда они собравшись в беседке пили чай, взрослые играли в карты, а когда ещё был жив дедушка – отец его папы, заставший Великую отечественную войну ребёнком, он хоть и не много, но рассказывал о своих воспоминаниях, как его отец уходил на фронт и как они – его мама, старший брат и он сам, ждали от него писем, которые в какой-то момент перестали приходить и мама рассказывала детям об отце на ночь, как он служит в армии и вспоминает о них. Как оказалось, прадед был взят в плен в июле 1942 г. под Сталинградом и был вызволен в декабре 1942 г. после освобождения города Котельниково, но в этот период им с мамой пришлось эвакуироваться за Урал и связь с отцом была потеряна до конца войны, восстановить её удалось лишь по возвращении домой, где были обнаружены поздние письма прадеда, с адресами воинских частей, в которых он прослужил до июня 1945. Эти письма и по сей день хранятся у родителей Майка, многие из которых они читали всей семьёй, а сам Майк даже носил показывать их в школу в дни празднования Дня Победы.
Так шли дни, мысли о делах и воспоминания перемежались друг с другом. Погружаясь во всё большие детали и нюансы своих нововведений Майк пришёл к пониманию, что объем предстоящих изменений, казавшийся ему изначально вполне осязаемым, всё больше и больше становился аморфным и бесконечным. Окончательно осознав это, он решил поделиться своими соображениями со Славой, которого после работы решил пригласил поужинать в соседний ресторан, куда они и отправились вдвоем среди недели.
– Слушай, Слава, я должен тебе рассказать одну вещь, возможно, твой совет окажется бесценным…
– Майк, что за долгие вступления, с каких пор ты заделался в дипломаты? – остановил его Святослав, – Давай к делу, ты же знаешь, раньше сядешь, раньше выйдешь.
– Да, Слав, есть такое, стал говорить много слов со всеми этими научными советами, да презентациями. Но я исправлюсь!
– Конечно исправишься, надеюсь этим советом я тебе уже помог и мы наконец можем мирно поесть? – оба засмеялись.
– Да,