голос слышала. Представляете, он попросил: «Поднимите, пожалуйста, руки вверх».
– Да просто: «Руки ввepx!» – поправила ее мисс Хинчклифф. – Без всяких «пожалуйста».
– Мне сейчас так стыдно вспоминать, что, пока Мици не закричала, я прямо-таки наслаждалась. Только стоять в темноте было очень неудобно, и я ушибла мозоль. Чуть не умерла. А что еще вы хотели спросить, инспектор?
– Ничего, – сказал инспектор Краддок, задумчиво глядя на Мергатройд.
Ее подруга расхохоталась:
– Он записал тебя на пленку.
– Но, Хинч, – возразила мисс Мергатройд, – я ведь только хотела рассказать все, что знаю!
– А ему не это от тебя нужно, – заявила мисс Хинчклифф. Она посмотрела на инспектора: – Ежели вы делаете это по географическому принципу, то следующим номером будет пастор. Кто знает? Может, вам и удастся там что-нибудь выудить. Миссис Хармон кажется совершенно безмозглой, но подчас мне кажется, что она совсем не глупа. Вдруг ей есть что сообщить вам?
Провожая взглядом удалявшихся инспектора с сержантом, Эми Мергатройд глубоко вздохнула.
– Ну как, Хинч, я ужасно себя вела? Я так волновалась!
– Отнюдь, – улыбнулась мисс Хинчклифф. – Ты держалась молодцом.
Инспектор Краддок с умилением оглядел просторную, бедно обставленную комнату. Она напомнила ему родной дом в Кумберленде. Линялый ситец, большие ветхие стулья, много цветов… книги, разбросанные где попало, спаниель в корзинке. Да и сама миссис Хармон, ее открытое лицо и забавная рассеянность показались ему симпатичными.
Миссис Хармон простодушно заявила:
– От меня вам никакого проку не будет, потому что я зажмурилась. Ненавижу, когда мне светят в глаза. А когда раздались выстрелы, я зажмурилась еще крепче. И молилась, да-да, молилась, чтоб убили как можно тише. Мне не нравится, когда стреляют.
– Стало быть, вы ничего не видели, – улыбнулся инспектор. – Но слышать-то что-нибудь слышали?
– Шума, конечно, было много. Двери открывались и закрывались, все кричали, несли какую-то чушь и ахали. Мици ревела почище паровозного гудка, а бедняжка Банни дико верещала. И все толкались и падали друг на друга. Но я открыла глаза, только когда поняла, что выстрелов больше не будет. Все уже вышли в холл, принесли свечи. А потом зажегся свет, и все сразу стало как обычно… то есть не совсем как обычно, но мы опять были мы, а не какие-то странные люди в темноте. Ведь в темноте люди совсем другие, да?
– Мне кажется, я понимаю, о чем вы говорите, миссис Хармон.
Миссис Хармон улыбнулась.
– Он лежал там, – сказала она, – и был так похож на ласку… такой розовый и удивленный… Он был совсем мертвый, а рядом валялся пистолет. Нам это показалось такой нелепостью…
Инспектору – тоже. Все происходящее его тревожило.
Глава 8
На сцену выходит мисс Марпл
Краддок положил на стол начальника отпечатанный на машинке текст допросов. Тот держал в руках телеграмму, только что полученную от швейцарской полиции.
– Выходит,