каждый день, то можно закрепить свой дар на долгие годы. Например, я тренируюсь каждый день и сейчас в свои годы до сих пор нахожусь здесь.
– Но тут очень мало взрослых! Значит, дар сохранить трудно? – спросила я.
– Трудно. Но возможно, – сказал Серей Евгеньевич, – что бы приступить к занятию, ты должна мне сказать или показать дар.
Не хочу. Орид это тоже узнает.
– В походе нам сказали, что мы не должны ни кому говорить, – напомнила я.
– Мне ты можешь довериться. Лика, ты хочешь сказать мне какой у тебя дар.
– Интуиция, – ой! – А у вас дар убеждения? – так делать было не честно. А если я как-нибудь ему скажу кое-что об Ориде?
– Да, – улыбнулся он и полез в ящик стола. Достал обыкновенные карты, – будешь угадывать что я показываю.
– Так я стану фокусником, который способен прочитать мысли? – пошутила я.
– Посмотрим… – серьезно сказал он улыбнувшись.
И следующий час я угадывала карты. Сначала первые 10 карт я угадала. Сама была от себя в шоке. Но потом дело ни как не шло. Ни в какую. Видимо интуиция у меня работает не долго. Следующее занятие у меня послезавтра, сказал Сергей Евгеньевич, так что завтра я пойду вечером на тренировку к Ориду.
Когда я пришла в домик, девочки уже валялись в кроватях и ждали меня.
– Ну как занятие? – спросила Лера.
– Оригинально. Глаза, думаю, были с блюдце. – ответила я.
– У меня тоже после первого голова кругом шла, – сказала Вита.
– А как собрание? – спросила я.
– Тоже оригинально и познавательно, – ответила Вита, – много интересного узнали друг о друге, – она указала на меня, потом на свое запястье и ухо. Понятно. Значит, Север рассказал, что меня прослушивают. Теперь со мной будут аккуратней. И Лере кажется Вита передала это.
Этой ночью мой мозг опять сходил с ума. Интересно, а психически больные люди видят тоже не обычные сны? В этот раз я была опять на том же пляжу, что и прошлой ночью. Был вечер, и море стало розовое, от красочного заката. Я все чего-то ждала, и разглядывала море. И я могла рассмотреть каждую рыбку, водоросль, ракушку и камушек на дне моря. Я смотрела и просто кайфовала. А потом на море появился корабль. Большой, красивый, с мачтами, белыми парусами. А за штурвалом стояла Вита. Хоть корабль не пиратский, но Вита была одета именно в пиратскую одежду капитана, и ей это очень шло.
Она на канате спустилась ко мне, сняла треуголку и села рядом со мной, на еще горячий песок.
– Вот мы и встретились, – сказала она, – я хочу знать, что с тобой произошло, почему ты мне даже не помахала, когда я уходила в это долгое плаванье? Рассказывай, рассказывай все! Я выслушаю и пойму…
И я ей рассказала. Я ей рассказала все, и о том как в лагерь меня проводили, и о его угрозах, и о таинственном плане, о свидание с Севером, и о наказании за это, о «сердечном приступе»… и обо всем, обо всем. Сидели мы так и разговаривали до самого утра.
Утром