набросились на киборгов со всех сторон, орудуя обрезками труб, и началась бойня. Медвежата во главе с дядей Мишей возглавили атаку каторжан, а Гай поднатужился и выломал у мистера скрупа ногу – с мясом, и теперь орудовал ей как неким футуристически цепом. Вспоминая Горго и схватки с мехами он решил, что такое оружие будет весьма кстати против киборгов.
Осмелевшие работяги добивали поверженных на землю бывших своих мучителей, модификанты и медвежатки явно одерживали верх, несмотря на численное превосходство двоек. В какой-то момент киборги обраились в бегство, и люди Дона, улюлюкая и охаживая врагов по спинам.
– Победа! – сказал одноглазый.
Его лицо было перемазано красным, он и сейчас еще жевал что-то, энергично шевеля челюстями. Глянув на кибернетическую ногу в руках Гая, он покачал головой:
– Ну ты жесткий вообще! Псих ненормальный, где таких берут?
Гай отшвырнул конечность Скрупа и всплеснул руками:
– Да чего я жесткий-то?! Ты на себя посмотри! Вся рожа в крови, руки в крови по локоть, жрешь небось кого-то снова!
– Так не пропадать же…
– Тьфу, ёлки…
Новые правила понравились не всем. Недовольных было особенно много среди выживших киборгов – еще бы! Теперь им приходилось трудиться вдвое больше остальных – халявные батареи закончились. С помощью Дона, который на свободе руководил одним из цехов обогатительного завода, в Разломе удалось создать что-то вроде настоящего производства – с использованием всех имеющихся водных потоков и максимальной отдачей разведанных месторождений.
Киборгов пристроили на сортировку – их металлическим лапам местная отравленная водичка была не страшна, так что они шерудили в желобах, выуживая мумиё и зарабатывая себе на батареи и хлеб насущный. К тому же, популяция двоек уменьшилась почти в три раза – многих из них прикончили сгоряча в первые дни после бойни, и теперь батареек было нужно намного меньше…
Людей-четверок откормили и подлечили – настолько, насколько это было возможно. Одним из нововведений была эвтаназия – если работяге становилось совсем плохо – пятикратная доза обезбола отправляла его в мир иной мягко и без страданий. Но для этого нужно было еще хорошенько поработать – никто за так медикаменты раздавать не собирался.
Производительность труда действительно выросла – если не в пять, то в три раза точно. Всё-таки приходилось делать скидку на контингент: наркоторговцы, рецидивисты и прочие низы социума – не тот народ, который привык работать засучив рукава. Но в целом – круговая порука работала, и бригады следили за тем, чтобы каторжане махали кайлом и мыли мумиё наравне со всеми. Не будет нормы – не будет пайки.
Дон, дядя Миша и Гай ухитрялись выделять ресурсы под то, что они называли «стачечной кассой» – запасы еды, воды и медикаментов, которые складировались в убежище одноглазого – на случай забастовки. В этот план посвящать остальных было рано – тем более, как бы это мерзко ни звучало – счастья для всех и даром они добиваться не собирались.