дядя Миша, взмахнув лопатой.
Капельки пота летели на землю с его кудлатых бакенбард.
– E-ey u-u-uhnem! – подхватили медвежата.
– E-eshchyo ra-a-azik, e-eshchyo da raz! Е-ey u-u-uhnem! – ревели они в такт движениям.
Гай тоже подстроился под этот неторопливый ритм – и стало как будто легче. Сколько прошло времени, и сколько тонн грунта было перелопачено – об этом оставалось только мечтать. Он «ухал» вместе с рашенами и долбил киркой землю, пока не понял, что ещё один взмах – и он просто рухнет.
– Перекур! – сказал дядя Миша.
– Почему «перекур»? – удивился Гай. – Откуда тут табак?
– Говорят так, – пожал плечами медвед. – Перерыв.
– А-а-а… Тайм-аут, это да. Это необходимо, – Кормак посмотрел на свои покрасневшие ладони. – Одноглазый, как у нас дела?
– Полтора мешка! – оскалился тот. – Чёрт его знает, сколько тут в килограммах – точно не меньше тридцати! Процесс идёт!
– Давай меняться, – сказал чёрный. – Хватай лопату, а я в водичке поколупаюсь.
– И мне – лопату, – взмолился Гай.
У него жутко ныла поясница от махания кайлом – он даже разогнулся с трудом. Дядя Миша только хмыкнул, с хрустом распрямившись и протягивая парню инструмент:
– Махнём не глядя!
На глубине около метра комки мумиё стали попадаться чаще – и на сортировку отправили ещё и рыжего. На четвёртом мешке Гай таки сорвал мозоли на руках и попросился поменяться – всё-таки до медвежьих лапищ с ороговевшей ладонью и когтями его вполне человеческим конечностям было далеко.
Возможно, орудовать голыми руками с сорванными мозолями в красноватой мутной жиже, которую по ошибке называли тут водой, было и не лучшей идеей – но пятый мешок вместе с рыжим он наполнил. А уже потом принялся дуть на ладони и материться.
– Вот и посмотрим, из какого теста наш Гай, – буркнул дядя Миша. – Если у него завтра ручки отвалятся – значит, зря он с нами связался. Хватайте мешки, медвежатки. Потащили!
Дон был в явном удивлении. Завидев сгорбленные фигуры рашенов и еле волочащего ноги Кормака с мешками за спиной он восхищённо ругнулся и крикнул:
– Эй, гляньте как нужно работать!
Модификанты сгрудились вокруг конвейера, который как раз отправлял в ненасытную глотку приёмника порцию мумиё – довольно много, но по сравнению с грудой горной смолы, которую высыпали на ленту транспортёра медвежатки, это выглядело несерьёзно. Одна четвёртая от объёма, не больше.
Приёмник пиликнул, поглотив модификантскую добычу, и выдал на экран цифры – 44 килограмма 922 грамма. И зажужжал, подвигая к себе намытые тройками маслянистые комки.
– Гляньте, а? Сто девяносто шесть килограмм! За двенадцать часов! Впятером!
Гай ошалело помотал головой. Двенадцать часов – это сильно. Вот это работнули! Что значит – компания и мотивация. А вот рашены такой новости не удивились – то ли для них это было в порядке вещей, то ли в принципе удивляться было не в их традициях.
– Конвейер