мелочовки.
– Сандалии, сандалии сымай! – посоветовал одноглазый. – Они тут в цене!
Сандалии пришлось тащить Гаю, а дядя Миша нёс на плече одноглазого земляка, который пожёвывал печёнку.
Гай старался не думать в какой ситуации оказался и за что на самом деле попали на Жмых медвежатки. Он просто шёл в арьергарде, топча каменистую зеленовато-серую землю, и пытался в голове составить карту местности. Получалось откровенно плохо.
– Как за что? – удивился дядя Миша. – За убийство с особой жестокостью и каннибализм, конечно! Все медвежатки за это сидят, других статей у нас и нет, считай. Воровать мы не воруем…
– Что с бою взято – то свято! – возразил одноглазый.
– Трофеи не в счёт, верно… – поправился седой. – Так вот, у нас на Кондопоге чужого не берут, никого не обманывают, с дурью всякой очень не дружат, маленьких не обижают и маму с папой слушаются. Ну а то, что людей кушаем – так это традиция такая. Ну ежели он вызвался биться – так чего б его не скушать? Ты сам как – охотник, парень? Вижу – охотник. Ты же нормальный, а не из тех, кто слона ради бивней бьёт? Во-от! Подстрелил зверя – будь добр, скушай, чего ему зря пропадать? Вот так и с человеком… Вот он ножичек в подворотне достаёт и говорит что убьёт меня, стало быть, на бой вызывает. Ну так чего бы мне его не скушать?
– Ой, дядя Миша, не верю я, что к вам с ножичком в подворотне кто-то пристать рискнёт… – отмахнулся Гай.
– Так это давно было. А сейчас меня за случай в ресторане загребли. Мне в мёдик там попытались ангельской пыли подмешать – так я того…
– Кого?
– Официанта и повара. Ну, а чего они?
– Чего?
– Ну, имущество моё, стало быть, нужно было…
– Бр-р-р-р! Какое имущество-то хоть?
– Ну, золотишко. Старался я на Гвадалахаре, намыл песочку сорок унций… Вот они и… Ну, да. А там, полиция, то да сё…
– И что, не пристрелили вас?
– Пристрелили, как не пристрелить? – улыбнулся медвед и когтистым пальцем ткнул себе сначала в бок, а потом в район сердца – туда, где виднелись шрамы.
– Так а чего вы их жрали-то? Знали же, что полиция приедет и всё такое…
– Говорю же – традиция такая. И притом – зачем добру пропадать? Печёнка – она свежая хороша, а вот, например, сердце и лёгкие – это да, это в пирожки… – недоумевая глупости Кормака, разъяснял дядя Миша.
– О-о-ох! – Гай закрыл уши ладонями.
– Ладно, ладно, вправду – нежный какой! Тебя-то за что закрыли?
– Да я… Да хрен знает, если честно. Глупый потому что. Перешёл дорогу тем, кто похитрее меня оказался – вот и всё, – Гай откинулся на топчане.
Убежище одноглазого – небольшая пещера в отвесной стене Разлома – дала им приют. Серый уверял – сюда никто не сунется. Не в силах местная шваль подняться на такую высоту самостоятельно. А киборги и модификанты сейчас и так сильно заняты – прописывают новичков, приводят их к общему знаменателю. Он вообще заметно приободрился, напившись чистой воды из бутылки и сожрав четыре-пять печёнок.