бабушка за мной. Вот не повезло! Я хотел во дворе гранату спрятать, а теперь домой тащить придется. Нет, это нельзя! Я останавливаюсь на пятой ступеньке лестницы, где доска чуть шатается.
– Ты что? – спрашивает бабушка.
– Забыл… я в уборную.
– Ну давай, только мигом, – ворчит бабушка.
Я хочу проскочить побыстрее… и задеваю ее правым карманом пальто.
– Стой! Покажи, что у тебя там!
Я открываю рот, чтобы сказать, что ничего там у меня нет, просто… Но уже поздно. Бабушка лезет в карман и вытаскивает гранату…
– Это что такое? – голос у бабушки опять железный, как граната. Ее она держит в правой руке, а левую прижимает к груди.
Эх…
– Что это такое? – опять спрашивает она, но по-другому, не железным голосом, а стонущим. И садится на ступеньку.
– Граната. Я случайно нашел… Я не хотел.
И тут бабушка начинает кричать непонятные слова. Я разбираю только «паразит», «в гроб вгонит», «ты знаешь, что с нами за это будет, если…» и все такое. На шум выходит Иван Ильич, он поглаживает бородку и смотрит то на меня, то на бабушку.
– Петровна… – говорит он, но бабушка его не слышит.
Она сурово молчит.
Она сурово встает.
Она сурово идет к уборной.
Я догадываюсь зачем. Нет, только не это! Но я молчу, иду за ней и хнычу. Хотя знаю, что не поможет.
Бабушка заходит не в уборную, а за нее. Там выгребная яма. Она откидывает крышку ящика над ямой… Ни за что! Я хочу вырвать у нее гранату, но бабушка держит крепко, и я выдергиваю какое-то кольцо. Я смотрю на это кольцо, а бабушка на зажатую в руке гранату.
И мы слышим:
– Петровна, не разжимай руку! Руку не разжимай!
Я никогда не слышал, чтобы Иван Ильич так кричал. Я даже не сразу узнал его голос.
– Чего это?.. – начинает бабушка.
Но Иван Ильич уже здесь.
– Тихо, Петровна, тихо…
Он обхватывает бабушкину руку с гранатой своей ладонью и, не глядя на меня, говорит негромко:
– Коля, уходи. Быстро.
Я не хочу уходить и только делаю несколько шагов назад.
– Так, Петровна, подходим. Руку вытягивай. Сейчас, как только скажу «Давай!» и уберу руку, бросаешь эту железку вниз и бегом назад. Как крикну «Ложись!» – падаешь на землю лицом вниз.
Бабушка открывает рот, но сказать ничего от страха не может и только кивает.
– Давай! – Граната булькается в выгребную яму. – Раз, два, три… Ложись!
Иван Ильич бросается на меня и валит на землю.
Раздается звук, будто лопается огромный пузырь.
Земля подо мной дрожит.
А потом что-то зашуршало и зашлепало сверху и пошел такой запах…
Больше всех досталось Ивану Ильичу. Ну, и нам с бабушкой немножко.
Можно сказать, что мне повезло. Бабушка принялась греть воду, чистить керосином и стирать одежду. Заставила нас с Иваном Ильичом вымыться целиком и так захлопоталась, что забыла меня отодрать как сидорову козу. Она давно обещала, но еще ни разу не делала. И на этот раз тоже. И я до сих пор не знаю,