наблюдая за дерущимися, Артур отметил про себя невероятное, удивительное мастерство подопечных Доргейма. И если первая драка без правил напоминала скорее дешевый балаган, то эта была сродни возвышенному искусству. Они не дрались, а танцевали, жили в каждом движении, завораживали, потрясали воображение. Мутная пелена дождя, словно занавес, то полностью скрывала, то чуть приоткрывала великолепных бойцов – сильных и ловких, подобно степным волкам.
Оделян, как и следовало предполагать, бесшумно приблизилась к Артуру. Казалось, и она воплощала в себе грациозного хищника, только вот какого?
– Соскучилась? – тут же съязвил клипсянин, впрочем, пряча за подчеркнутой иронией жгучую досаду. Он искренне не желал драться с ней, однако теперь осознавал, что если раз и навсегда не пресечет дальнейшие попытки Одди досадить ему, то надменная девица превратит его жизнь в Доргейме в сущий кошмар. По крайней мере, ему следовало хотя бы защитить себя; он вовсе не был слабее своей таинственной соперницы, но с техникой у него дела обстояли гораздо хуже. По правде говоря, клипсянин никогда и не умел драться по-настоящему; уличные потасовки в его родном городе развили в нем ловкость и выносливость, но отнюдь не мастерство, а уроки доброго господина Смела лишь приоткрыли завесу правильного ведения боя.
Впрочем, когда очередь дошла, наконец, до них, клипсянин принялся довольно ловко уворачиваться от выпадов Оделян, что невероятно раздразнило последнюю. Так как на драку отводили ограниченное количество минут, Артур мог бы в подобном духе дотянуть даже до конца боя, не пострадав при этом сам и не покалечив свою яростную противницу. Однако где-то в середине действа он немного расслабился, что было вызвано, вероятно, несколькими причинами, среди которых присутствовало обычное мужское самолюбие и некоторая переоценка своих возможностей.
«Неужто я не справлюсь с какой-то дрянной девчонкой? Она же по определению слабее меня», – мелькнуло у него в мыслях, но, увы, как это всегда бывает, не стоило бы слишком переоценивать себя. Излишняя самоуверенность является одной из причин, препятствующих человеку развиваться. Образно ее можно сравнить с могучим колоссом на глиняных ногах; мудрый боец, пусть даже в тысячу раз слабее, одним движением меча может перерубить ему ноги и опрокинуть соперника наземь. И Артур, подобно тому самому невезучему гиганту, не смог устоять на своих ногах. Оделян, быстро перемещаясь вокруг него, вдруг ловко наклонилась вниз и с невероятной силой ударила противника оружием по больному колену, да так, что бедный юноша, не сдержав протяжного стона, тяжело рухнул на землю. Конечно, явару с натяжкой можно отнести к смертельным видам оружия, однако, как справедливо отметил господин Шандонэ, в умелых руках она становилась поистине изощренным орудием пытки.
Первые секунды Артур слабо осознавал происходящее; ему даже почудилось, будто из глаз у него посыпались искры от резкой сильной боли. Сразу же появился отек, а ногу невозможно было согнуть – значит,