не погибли, как изначально подумал Артур, а живы, здоровы и содержатся в Доргейме, искренне полагая себя правонарушителями, которых однажды изгнало из своей среды несправедливое беруанское общество. Сури не стала избавляться от ненужных детей, что, впрочем, было вполне логично: Тень не стремится убивать физически, в отличие от человека, готового во имя удовлетворения своих эгоистических потребностей пойти на любые способы уничтожения возникших препятствий. Порой Артур с искренней жалостью и сожалением вглядывался в лица узников Доргейма, таких похожих и одновременно непохожих на него. Странно было видеть столько своих копий армутского типа, загорелых, черноволосых и голубоглазых. Клипсянин чувствовал себя в какой-то мере ответственным за то, что с ними произошло – ведь Сури искала Артура, остальные были ей не нужны.
С другой стороны, чем дольше юноша находился в колонии, тем более стал догадываться, что никаких ошибочных или ненужных действий Тень никогда не совершала. Напротив, все было тщательно спланировано и задумано именно таким образом. Ей зачем-то понадобились эти дети, для какой-то последующей цели, но вот какой конкретно? Артур не мог ни с кем в открытую поговорить хотя бы потому, что его предупреждал об этом Доланд.
Со стороны могло сложиться ошибочное впечатление, что дни несправедливо заключенного в тюрьму узника были абсолютно безрадостны, серы и унылы, но это суждение все же находилось далеко от истинного положения дел. Дружба с Уткеном, которая становилась все крепче и сильнее, скрашивала дождливые смраденьские будни, утешала в тоске по дому и дарила некоторые отблески надежды на скорое спасение. Жаба оказался совсем не таким, каким он представился Артуру в первый день знакомства, когда их, поместив в клетку как экзотичных зверей для потехи, принялись разглядывать и безжалостно забрасывать картошкой. Да и вообще, в последнее время клипсянин стал с неудовольствием отмечать за собой один неприятный факт: встречая человека впервые, он почему-то сперва видел исключительно одни недостатки, в то время как достоинства всегда неуловимо ускользали от его пристального внимания. Вероятно, подобная характерная черта свойственна многим людям; человек всегда скор на осуждение и медлителен на признание чужих достоинств. Так и Уткен при первом рассмотрении выглядел ушлым, трусливым и способным на любую подлость, но реальность оказалась совсем иной.
Жаба был родом из Епистофена, довольно крупного города вблизи Полидексы. Совсем маленьким отец отдал его проезжему купцу в подмастерье, надеясь, что сын впоследствии выучится торговому делу и станет странствующим купцом. Семья Жабы была очень бедной, и они буквально сводили концы с концами: мать шила и пряла, младшая сестра относила изделия на продажу, а отец за гроши разгружал торговые телеги. И вот одного-единственного сына они отправили за тысячу единомиль от дома, в надежде на светлое будущее, однако, как это часто бывает, случилось совершенно противоположное ожиданиям добропорядочной семьи Уткена.
Приезжий