поинтересоваться, – он перехватил палец и с силой надавил, заламывая, – к чему тебе волноваться обо мне? Рал-Хэирт никуда не денется, я успею снять проклятие, а дальше ты – вольная птица. Гуляй – не хочу. Нет нужды следовать планам колдуна.
Я с лёгкостью выдернула палец – хоть надавил, а держал Кир некрепко – и скрестила руки, нетерпеливо притопывая и поджимая губы.
– А с чего мне и не поволноваться о тебе?
В конце концов, Топи прошли бок о бок, при дворе до этого много времени провели, в башне канцелярии. Сплотились, не чужие друг дружке. Можно и волноваться.
– Лучше бы это было праздное любопытство, – фыркнул он и обогнул меня по настолько широкой дуге, насколько позволял коридор. – Сам разберусь. Не лезь.
– Хорошо, подожди. – Удивительно, но мои слова заставили его остановиться. – Я волнуюсь не за тебя. За Талиссию.
– И когда ты успела проникнуться к ней тёплыми чувствами? – замерев вполоборота, поинтересовался Кирино.
Закусила внутреннюю сторону щеки и глубоко вдохнула. Давно хотелось наброситься, прижать его к стенке, заставить выложить всё-всё, но было до одури страшно, особенно после того, что он уже делал со мной в нашем «путешествии». Скажет идти вон, выметаться, не станет отвечать – и как быть? Не бежать же, в самом деле, жаловаться на него Весташи. Или отцу. Или ещё кому-нибудь, кто имел хоть какое-то влияние на этого чернявого гада.
– Я думала…
Кирино насмешливо фыркнул, но больше никак перебивать не стал. Выдержала паузу и чуть дрожащим голосом, потому что было очень не по себе наконец-то озвучивать эти мысли, продолжила:
– Очень много думала о том, что же происходит. Какую роль занимаю сама в этом, какая роль у тебя, что делает отец. Я знаю, что он спас вас с Таши, что помогал вам потом. Но мимо меня как-то проскользнул недостающий кусочек мозаики: как вышло, что ты ему подчиняешься? Чем он тебя купил на самом деле?
Вспомнились длинные цепкие пальцы под спиной, сжимающие спинку дивана. Он ведь тогда не играл… или играл? А если да, то для кого? Никто же не видел, не чувствовал. Кроме меня. А смысл ему так со мной поступать, при этом постоянно прогоняя? Значит, всё-таки доверял хоть немного. Значит, видел во мне поддержку. Но чего-то боялся…
– Я пытаюсь понять, – смягчила тон и сделала шаг к нему, но не пытаясь утешить, и он это видел, – какой смысл мне оставаться здесь и помогать тебе. Или отцу. Или вообще кому бы то ни было. Убеди меня. Заставь.
Он никогда не нарушал своего слова и всегда рассказывал что-либо. Нужно было лишь вынудить. Потому что оттягивать момент беседы Кир мог бесконечно долго– игнорировать, пугать, избегать. Но если надавить, нисколько не испытывая жалости, не срываясь в истерику, насадить его как бабочку на иголку, поймать в сети, словно паук, – сдастся. Перестанет увиливать.
Как-то так, наверное, нашёл подход к нему и Таши. Капризничал какое-то время, чтобы расшатать дверь, за которой упрямо прятался Кирино, заставлял испытать хоть что-то – не