было слишком много «если» и «может». Чужие слова – так себе источник, особенно когда в их достоверности одни сомнения. Да и передаваемая из уст в уста информация так или иначе искажалась под воздействием восприятия рассказчика, причём иной раз самым непостижимым образом. Так что вставали вопросы: чьему взгляду я сама бы хотела верить, чьё восприятие было ближе всего? Жаль, единственной точкой зрения выступал сейчас Кирино.
И если уж решила не накручивать себя, то следовало делать это не спустя рукава.
– Он активно ищет третий вариант, – со вздохом признала я.
Кирино коротко кивнул. Судя по выражению лица, он давно отчаялся понять замыслы Грассэ, поэтому мне не стоило и пытаться. Но если не делать совсем ничего, то я рисковала очутиться на месте хмыря – по уши в интригах, с необходимостью становиться регентом юной принцессы. Вряд ли меня ожидало что-то точь-в-точь такое, однако отголоски уже чувствовались. Например, предстояло жить с дедом, общаться с которым я совсем не горела желанием. И знала его слишком плохо, и наслушалась всякого, чтобы не воспылать любовью к родственникам со стороны матери. Эх, вот бы она была здесь – вмиг бы спокойнее стало.
– Это стремление усидеть не на двух стульях – на четырёх, по меньшей мере, разом. Попытки влезть в дела Цикады и помешать септу, а как следствие – и самой Хеффе. Придворные интриги что в Коссэ, что в Нитиро, неустанно подогреваемые им. Желание сберечь тех, кто дорог, не подставить их под удар – как видишь, желаемое с действительностью расходится.
– А ты помогаешь потому, что если жертвой будет не он, то ты? Из-за того, что случилось с твоей душой?
– Напротив, из-за этого я точно не стану их целью для воскрешения Хеффы. Быть может, моя судьба и вызвала бы чей-то интерес, знай они, что принесённый в жертву мальчишка и магистр Таэдо – одно лицо. Или осколки одного целого, если будет угодно.
– И всё же?..
– Из-за Таши.
– Из-за… Таши? – эхом повторила я.
Уставившись в огонь, хмырь молчал. Под его взглядом языки пламени завихрились, приобретая удивительные очертания – скалящийся ачйжи, танцующий дракон, причудливая птица с длинным хвостом-веером. Наверное, подобное представление не раз и не два показывалось Талиссии – я было уверена, что только ради неё Кирино и научился бы чему-то такому.
Признаться честно, огонь и меня манил. Было в этой стихии что-то всесильное, завораживающее, необузданное. Я понимала Кира, который игрался с завихрениями пламени, выхватывал из него тонких змеек и пускал плясать по пальцам. Одно только зрелище заставляло почувствовать непреодолимое желание повторить, тоже попробовать.
Вспомнилось выступление цирка на балу Весеннего Цветка: парнишка-огневик и девушка-перевёртыш, их удивительный номер… Я ведь тоже умела и с огнём управляться, и кульбиты крутить. Может, в цирк и податься, как только с проклятием разберусь?..
С другой стороны, какой мне цирк, если вся жизнь он и есть, стоило только влипнуть в неприятности.