обернулась, глядя на Ручьёва с явным сожалением.
– В том-то и беда, что люблю. Тебе мало доказательств? Сколько их я еще должна предоставить?
– Просто останься со мной. Останься не на час-другой, и даже не на ночь… Останься по-настоящему. Других доказательств не нужно.
Анна усмехнулась.
– Если я останусь с тобой, наш "мини-рай"превратится в ад быстрее, чем мы успеем друг другу надоесть.
– Черт! – выкрикнул Ручьёв всердцах, – Я, по-твоему, превращу в ад жизнь женщины, которую единственно люблю? Кто я, по-твоему? Садист? Дегенерат? Псих?
– Зануда всего лишь, – мягко сказала Анна.
– Ты права, – он моментально сник. Отошел к дивану, тоже закурил. Сказал, не глядя на нее, – Ты права, я тебя ненавижу. Я бы тебя убил… если б был способен убить.
…и если б не любил, – добавил он еле слышно, затягиваясь сигаретой часто и нервно.
Казалось, Анна колеблется… впрочем, колебания длились недолго.
– Ручьёв…
Шаг навстречу, прикосновение, взгляд.
Спичка, поднесенная к бенгальскому огню.
Вспышка.
...................
– Ты чудовище, Ручьёв, – печально изрекла Анна, – Ты дождешься, что старый иезуит явится сюда лично, со сворой секьюрити.
Под "старым иезуитом"она подразумевала супруга, которому оставался год до пятидесяти и который был старше нее на два десятка лет.
– Плевать, пусть является, – легкомысленно отозвался Ручьёв, – Разве он увидит тут что-то новое и интересное?
Анна, было, сердито сдвинула брови, но потом рассмеялась.
– Ладно, циник. Скажи "спасибо", что я сейчас, в преддверии отъезда, добрая…
Ручьёв, напротив, помрачнел.
– Но насчет года ты говорила, надеюсь, не всерьез?
Анна вскинула брови.
– А что плохого в том, чтобыотдохнуть друг от друга? Психологи утверждают, что очень полезно время от времени вносить в отношения некоторое разнообразие…
– Да, – Ручьёв вновь отошел к окну, – Вот ты ивнесла… правда? Со щенками ведь забавно играть – виляют хвостами, лижут руки, если и куснут – то совсем небольно… да и мордочки симпатичные. Особенно "бархатные"глаза хороши, верно?
Анна слегка побледнела, окатила его абсолютно ледяным взглядом и молча направилась в сторону ванной.
На сей раз удерживать ее Ручьёв не стал.
Но когда она снова появилась в комнате – полностью одетая, причесанная и слегка подкрашенная (много краски ей и не требовалось), он подал ей стакан ее любимого томатного сока с добавленной в него щепоткой специй.
– Я же говорила – идеален, – вздохнула Анна, – Просто-такирыцарь из романа, – и, взглянув на часы, добавила, – Ну, мне пора.
Сказано было настолько просто и обыденно, что Ручьёв понял – уговоры, мольбы, увещевания бесполезны абсолютно.
– Хорошо, – ответил он, – Но позволь мне сесть за руль, – и добавил чуть усмешливо, – Я-то не пил.
– Абстинент! – фыркнула Анна, но фыркнула беззлобно.
*