горничная Таня невестилась, работала всё по крестьянству, захаживала по старой памяти к барыне. Иногда барыня уходили рвать цветочки в лес. И БРАЛИ С СОБОЙ ТАНЮ. Игорь думал: Вот минута! Решись. Успеешь ведь. Но сын требовал внимания, но бык АНАТОЛИЙ ЛЕОНОВИЧ почему-то как раз в этот момент мычал на скотном дворе. И буря чувств, и возвращалась Ксюша, посвежевшая, пахнущая лесом и чем-то таким манящим. И ночью опять с законной женой. А где-то за двумя перегородками спала она. МАРФУША.
По именному указу Государя Императора за особые заслуги перед Их Царским Величеством княгиня Коровинская получила в приданое земли в Малороссии. Пока лето, ребёнку надо отдохнуть перед гимназией. Съездим на Украину. Посмотрим новое имение. Может быть, надо подумать о переселении в южные края. Подальше от местных девок. Они плохо действуют на моего Игорька. На новом месте он начнёт новую жизнь. Станет нравственным и будет по ночам крепче спать. АНАТОЛИЯ ЛЕОНОВИЧА возьму на всякий случай с собой. Так думала Ксюша. Человек предполагает, а судьба располагает. И такую гадость подсунет. Перед отъездом Ксюшенька сходила всё-таки к бабушке. Акулина Порфирьевна заметно сдала.
Это была моя последняя любовь. – Вспоминала она Императора. Теперь уже ничего кроме секса. Впереди только старость. Езжай спокойно, Ксюшка. Присмотрю за твоим кобельком.
Поутру Арсеньев провожал своих самых дорогих в дальний путь. Алексаша в полном восторге от предстоящего путешествия, обещал папе вести себя хорошо. Гувернантка обещала следить, чтоб мальчик не утонул в реке, не перегрелся на солнышке. И не ел слишком много этих нехороших украинских фруктов.
– Держись Игорёша. – Облобызала Ксюша своего благоверного. По утрам купайся в реке. А когда почувствуешь, что больше не можешь. Коли дрова. Молись Господу. И СХОДИ В ГОСТИ К АКУЛИНЕ ПОРФИРЬЕВНЕ. Она не откажет в добром совете.
Тройка рванула с места. Арсеньев остался один.
– Игорёчек. Может, скушаешь чего? – Заунывно предлагали старухи тётки.
Из дома мышкой выглянула горничная Марфуша. И скрылась. Таню, задушевную подружку, Ксюша забрала с собой. Арсеньева переполняло чувство внутренней свободы. На скотном дворе мычал бык Анатолий Леонович. Впервые Арсеньев не боялся этого быка. Чувство человеческого достоинства проснулось в поруганной душе потомственного дворянина.
За эти две недели утрахаю девку до смерти. – Позволил он, наконец, себе подумать Пусть отъедут подальше. Сынок, отдохни от папочки. Ксюша прости и тоже отдохни. Затрахала ты меня, кобыла. Не дворянское это дело – моногамия.
Бабушка. Расскажи нам сказку. – О чём же, внученьки, сказку? Ну, слушайте. Жила была козочка. И было у неё трое козлятушек. Две козочки и один козлик….
Бабушка! Что ты, плачешь? О чём? Не надо плакать!
– А как же. Козёл то. Козёл то. Куда козёл-то запропал?! Бедные вы мои. Бедные!
Внучки утешали бабушку. Внучки