не знал этого. ОБ ЭТОМ НЕ ПОЛАГАЛОСЬ ГОВОРИТЬ. Неубей-Семишкурный терзался муками ревности. Старый граф, но молодой и неопытный аристократ задумал отравить Лизу. Он недавно прочёл пьесу популярного русского поэта Лермонтова и решил, обо мне это писали. Я буду страшен в своей мести. Меня не поймают! Какая же это месть, если тебя поймают. Накормлю Лизку мороженым, она у меня любит мороженое. На балу жарко, душно, утанцуется, вспотеет. Захочет освежиться. ТУТ Я ЕЙ МОРОЖЕНОГО И ДАМ.
Страшный замысел претворялся в действие. Лучше всего травить цианистым калием, дёшево и эффективно. У знакомой цыганки граф купил оптом сразу полкило цианистого калия. Попробовал на лошади. Лошадь сдохла. Хорошее средство, решил граф. Женщины более выносливые, дам Лизе двойную дозу. И полюбуюсь на её мучения. Любящий, нежный супруг буквально переродился под влиянием низменной страсти. ОН РЕВНОВАЛ. Его жена собиралась ему изменить. И возможно, уже изменила. Если б с Государем, страдал бывший спецмедведь. Если б с благодетелем моим, я б ему специально и свечку бы подержал. А если б Лизка брыкаться бы попробовала, случае чего и за ноги бы подержал. ЦАРЯ НАДО ЛЮБИТЬ. Но какого-то постороннего князя. Не будет у тебя этого Елизавета. Я тебя люблю. Я тебя и убью. Не по себе кусок мяса утащить собралась. И мясо то какое?! Одна тухлятина, с червями.
Действительно, князь Кабыздох-Охтинский страдал прогрессирующих параличом. Стареющий развратник спешил успеть взять от Лизы ВСЁ. Время бала в особняке Неубей-Семишкурных неумолимо приближалось. Лиза надеялась утанцеваться до упада. Граф заказал в кондитерской очень много очень хорошего мороженого. И занялся приготовлениями к зверскому преступлению.
Бедные козлятушки, несчастные ребятушки. Ваш папа, козёл Елизаветъ возможно никогда вас не увидит. Скверная вещь мороженое.
Едет коляска по просторам Малороссии. Добрые украинцы снимают шапки, кланяются незнакомой барыне и её барчуку.
– Не к нам ли едет? Мы так истосковались по хорошей барыне. А эта определённо хорошая. Ишь, как улыбается. Захотелось нашего сала. Гарбузов наших захотела. Ещё и барчука везёт. Барыню зарежем, барчука в реке утопим.
Ксюша чувствовала, что местные её уже любят. Хорошие мужики, думала. Но бабы здесь, думала. Одно, думала, наказание. Игорюнчик может и здесь загулять. Сколько брюнеток! Надо будет, надо будет взять с собой быка Анатолия Леоновича. ЕМУ ЗДЕСЬ ПОНРАВИТСЯ.
День в усадьбе Арсеньева протекал безоблачно. Каркала на берёзе какая-то ворона. Где-то девки за селом пели мелодичные народные мелодии. Август. Всё созрело, только и следи, чтоб не перезрело. Не упускай времени. Пойдут дожди, Ксюша домой вернётся. Марфуша вышла на крыльцо, Арсеньев поманил её к себе.
– Что это ты, Марфа, понимаешь ли, Игнатьевна, недостаточно перину в нашей спальне вытряхиваешь? Давно хотел тебе замечание сделать. Разве так надо перину в барской спальне соблюдать?! Не так надо! Пойдём со мной. Я тебе покажу, как надо блюсти