моё упало – как же так?! Надо срочно выведать у соседа максимум информации, но так, чтобы он не понял моих настоящих намерений.
– Послушай, Сергей, мне кажется, это может быть довольно серьёзно. Кто знает, вдруг это мошенники и они могли тебя ограбить? Конечно, если бы у тебя было с собой что-то ценное. В любом случае, мне стоит взглянуть на это место, ради безопасности нашего города. А лист этот пускай пока побудет у меня. Скажи мне, где находится этот перекрёсток?
Узнав точный адрес, я поспешил вернуться в свою квартиру, оделся, как на прогулку, и направился к этому месту, благо оно было недалеко.
III
Как только я расположился на упомянутой моим соседом скамейке, я понял, насколько всё это моё предприятие с самого начала было бесперспективно и наивно. Кто бы ни был тот незнакомец, что принял моего соседа за собрата по тайному обществу, он уже давно ушёл, как и парень, раздающий листовки. Но измученное сердце моё так преисполнилось надежды, что теперь признавать утрату единственной зацепки было слишком невыносимо, и я гнал от себя эти неприятные, но разумные мысли.
Чтобы как-то отвлечься, я достал листок, который совсем недавно виделся мне пропуском в другой мир, и начал внимательно изучать его. Однако он не имел кроме своей белизны ничего примечательного: ни цвета, ни запаха. На вкус я его пробовать не стал.
Вскоре заморосил дождь, и мне пришлось спрятать листок. Только я сделал это, как ко мне на ещё не успевшую промокнуть скамейку подсел мужчина с небольшим саквояжем в руках. Он поприветствовал меня:
– Добрый день, – и сразу, словно оговорился, добавил: – Вы не волнуйтесь, у меня работа такая, всё время разговариваю с людьми. Я коммивояжёр. Меня разговор с вами ничуть не затруднит, я привык, хотя и не то чтобы получаю от этого удовольствие. Если вам будет угодно, я могу уйти: такое тоже случается, когда пробуешь заговорить с незнакомым человеком.
– Нет, нет, что вы, – поспешил успокоить его я, – я рад, что кто-то составит мне здесь компанию.
– Отлично, отлично, – ответил он.
– Видите ли, я тут не совсем праздно расположился, – я решил, что нельзя упускать ни одной случайной встречи, чтобы получить какую-то зацепку, – я интересуюсь неким, так сказать, обществом.
В то же время я слегка прикусил язык: для человека, который собирается что-то расследовать или вынюхивать, я явно слишком много болтаю.
– Обществом? – немного удивлённо переспросил мой собеседник. – Что ж…
Я присмотрелся к нему. На самом деле этот человек был гораздо старше, чем мне показалось вначале. Вероятно, он был даже старше меня. Но одет так по-деловому, что это молодило его. И при этом выглядел как-то по-походному. Вся его одежда была такая, которой долгое ношение только придаёт особый шарм: пальто, кожаные перчатки, картуз над сенью седых волос. Под воротом пальто виднелись пиджак и бабочка. Усы его были очень густые, но уже тронутые сединой, а лицо морщинистое, рябое – старческое. Такого человека трудно заподозрить в подготовке против вас каких-то каверз. Скорее, наоборот, ему самому жизнь надавала