показательный суд, получивший название процесса «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра». Их вместе с еще девятью лицами (всего по делу было 16 подсудимых) обвинили в том, что они в соответствии с директивой Л. Д. Троцкого (проживавшего в то время за границей) организовали объединенный троцкистско-зиновьевский террористический центр для совершения убийства руководителей ВКП(б) и советского правительства, а также подготовили и осуществили через ленинградскую подпольную террористическую группу убийство Кирова.
Приговором Военной коллегии Верховного суда СССР от 24 августа 1936 г. все подсудимые признаны виновными и приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. На следующий день приговор приведен в исполнение.
На дальнейших политических процессах «выяснилось», что в убийстве Кирова также участвовали многие другие лица, занимавшие высокие государственные должности.
Образ павшего в борьбе за большевистские идеалы Кирова еще долго использовался в пропагандистских целях.
Государственная машина яростно защищала придуманную официальную версию его политического убийства, поэтому карала всех, кто осмеливался даже предположить, что преступление могло быть совершено по иным мотивам.
Под такие жернова попала секретарь транспортной прокуратуры по Уральскому участку Мария Яковлевна Никитина, родившаяся 8 августа 1904 г. в с. Большие Озерки Вольского уезда Саратовской губернии в крестьянской семье.
М. А. Гордон «Киров с нами!» 1944
У нее было двое братьев и две сестры. Она закончила двухклассное министерское училище, в 20 лет вступила в комсомол, а в 1931 г. стала кандидатом в члены ВКП(б). Вплоть до середины 1930-х годов проживала в г. Энгельсе вместе с матерью и малолетним братом.
В ходе обсуждения в домашней обстановке убийства Кирова остановившийся у нее в квартире проездом знакомый Э. В. Берлис поведал слухи, что преступление совершено Николаевым из-за ревности к своей жене, с которой Киров сожительствовал.
Услышав такую новость от своего старшего товарища, также являвшегося кандидатом в члены ВКП(б) и работавшего машинистом астраханского депо, Мария Яковлевна через пару дней поделилась ей при случайном разговоре с зав. делопроизводством в помещении секретно-шифровального отдела. Тот многозначительно ответил: «Мало ли что теперь не наговорят». Кроме того, она не постеснялась сообщить о ревности Николаева и члену местного парткома ВКП(б).
За контрреволюционные разговоры о Кирове в 1935 г. Никитину и ее знакомого исключили из кандидатов в партию. Конечно, она пожалела о сказанном, но ее размеренная жизнь и работа в прокуратуре пока продолжились.
Уголовное преследование настигло ее спустя длительное время.
Оперуполномоченным второго отделения транспортного отдела управления госбезопасности (УГБ) Управления НКВД по Саратовскому краю с согласия