завязать разговор. Чувствуется, что нужно что-то сказать о прошедшем дне. Но с чего начать? Пока что всё идет на уровне хозяйственных вопросов.
– Не понимаю, где унтер с провиантом. У нас кончились жестянки с пайком, вахмистр?
– Большинство потеряли свой багаж, герр капитан.
Мозель кричит:
– У кого еще остались жестянки, можете их расходовать! – и спустя время: – Как думаете, вахмистр, сможем завтра забрать почту? Надо бы порадовать ребят.
– Так точно, герр капитан. Почти восемь дней с последней выдачи.
Спустя еще время:
– Самое главное – побыстрее получить два новых орудия. Не понимаю, почему в полку не распорядились. Вахмистр, посыльного нужно отправить прямо с утра.
– Слушаюсь, герр капитан.
Меж тем Мозель и Холлерт продолжают смотреть в горизонт. Горит, горит и гремит без умолку.
Холлерт наконец говорит то, что думает:
– Мы несем довольно большие потери.
– Ага, сержант, так и есть.
– Прикажет ли герр капитан собрать убитых, пока мы завтра с утра еще будем здесь? Ребята со второго орудия хотели погрузить оберлейтенанта на передок. Но вчера это заняло бы слишком много времени.
– Вахмистр, какой в этом прок? Оставьте вы их там. Им от этого никакого проку. Скажите-ка, а куда вообще делся Райзигер?
– Я видел, как он упал, когда я отдал приказ передкам гнать в галоп. Мы заявили его как пропавшего без вести. Но он мертв. Уже выглядел полумертвым, когда пришел к нам. Между тем без него батарея могла погибнуть.
– Скажите-ка, вахмистр, как прошел отход?
– Как прошел, герр капитан, я и сам не знаю. В четырнадцатом таких обстрелов вообще не было. Мы прям под градом проехали.
– Да-да.
Райзигер почувствовал укол в руку. От этого и проснулся. Было светло. Он лежал. Перед ним стояли два человека. Один улыбнулся и сказал:
– Ну вот, – потом отвернулся от Райзигера к соседу, мужику с большими черными усами, и продолжил: – Значит, дело попроще, чем мы думали. Дайте ему еще десять капель в обед и столько же вечером. А с утра уже с ним поговорим.
Затем оба ушли от Райзигера. Он снова закрыл глаза.
Спустя какое-то время опять проснулся. Никак не мог разобраться в обстановке. Наконец понял, что лежит в постели.
В постели? Пораженный, он слегка приподнял голову. Высится складками синее клетчатое одеяло. Он выгнул свое тело немного вверх и уронил вниз. Да, правда, он в постели. Посмотрел налево. Кровать стоит в комнате у стены. Посмотрел направо. Комната большая, и окна светлые. Между окнами еще четыре кровати. Там тоже люди.
Наконец Райзигер выпрямился и сел, несмотря на мучительную боль в груди. Откашлялся. Хотел обратить на себя внимание, но пока не знал, что сказать.
Откашливание подействовало. Четверо приподнялись на кроватях. Посмотрели на него. Потом один сказал:
– Что, удивлен, что жив, камрад?
Райзигеру пришлось рассмеяться.
– Мы в больнице, что ли? – спросил он.
– Отлично