школы, вывели породы и методы тренировок, которые позволили более успешно применять кошек. Название сохранилось, потому что эта наука тогда занималась в основном выведением служебных пород. И когда эти функции перешли к кошкам, было унаследовано и название.
– Ага-ага, – без интереса поддакнул собеседник, почему-то снова сделавшись раздраженным. – И чего, в Москве тоже занимаешься кошками?
– Нет, – погрустнел Андрей. – Я перевелся в службу по борьбе с оборотом запрещенных веществ.
Он видел, что неизвестный смотрит на него, разделяя некую скорбь, глубин которой сам Андрей не мог выразить. Он замер – всеми мыслями замер, ожидая, что скажет этот человек.
– Вот был ты, занимающийся кошками. А вот ты занялся наркотиками. Ты доволен тем, как все сложилось? Может, хочешь что-то поменять?
– Я бы хотел, чтобы ничего этого не случилось, – тихо, едва слыша себя произнес Андрей. Он что-то имел в виду, но никак не мог уловить смысл.
– Это случилось, Андрей, – слова неизвестного потяжелели, как капли ненастья. – Но ты можешь принять это таким, какое оно есть.
– А какое оно? – прошептал Андрей.
– Я же сказал – есть. – Неизвестный прикончил кружку одним большим глотком, вместо которого у другого ушло бы три, и поднялся. – Не расплачивайся. Я угощаю.
Он будто случайно скользнул взглядом по оставленной салфетке и приглашающе постучал по ней пальцем.
Только когда дверь за неизвестным закрылась, Андрей понял, что всю беседу испытывал безотчетный страх. А ведь жуткий человек не оставил денег… Сэм стеклянным взором смотрел в телевизор. Бар опустел. Гора скорлупок и чешуи обозначала за одним из столов забытое таинство. Андрей жадно допил свою кружку и дернулся, чтобы уйти, но зацепился глазами за салфетку. И теперь не мог сбежать, как бы настойчиво ни твердил себе о необходимости этого. Он нервно сглотнул и протянул дрожащую руку, чтобы отбросить белое покрывало салфетки. Под ней лежала гроздь «кипариса», перетянутая алой лентой. Схватив ее, Андрей выбежал из бара.
Добравшись до квартиры и захлопнув дверь, он заметался, ища место, где спрятать «кипарис». В ночных глубинах комнаты мистически блеснули глаза Пуфа. И точно от этого, а не проехавшей под окнами машины осветились стены, и Андрей увидел вновь появившееся пятно, отвратительно настойчивое, жизнетворное. Он вскричал и бросился оттирать плесень, хотя уже знал: он бессилен с ней справиться.
Всегда что-то бывает упущено
Артем поправил планшет, выровняв его по краю стола. Взглядом он коснулся каждого предмета, занимающего положенное место, и немного сдвинул ручку, добиваясь неизвестного, но существующего где-то порядка. Роман внимательно и доверчиво, как ребенок, наблюдал за манипуляциями, ожидая, когда же сложится снимающий тревогу консонанс. Артем заметил взгляд коллеги и засмеялся. Его смех, как обычно, прозвучал с необъяснимым облегчением.
Очнувшись, Роман по-собачьи мотнул головой. Его нижняя губа была выпячена, словно в некоей претензии – но это была его постоянная гримаса. Веко над одним из карих,