«накачки» знаний с помощью «нейрокомпьютерного конвергента» мир действительно получит очередного гения? Кто поручится, что нынешние его сотрудники, с которым он начинал работу над этой проблемой и даже сам профессор в сравнении с новой личностью, превратятся в неких, относительно полуграмотных, научных посредственностей?
В книге есть сюжет о том, что Умар, отвечая на сложнейшие вопросы, выдавал огромную мыслительную продукцию, причем, самого глубокого характера и обоснования. Не каждый величина в философской науке мог с ним поспорить. Причем, на любую тему. Умар почти молниеносно выдавал безукоризненно отточенную мысль. А каково было скорость мыслительных операций. В этом отношении он запросто мог состязаться с искусственным интеллектом. Такая перспектива окрыляла эту группу исследователей. Все они верили в то, что они открыли нечто сокровенное для всего человечества. Теперь, гениев можно создавать. У любого подготовленного человека хватит сил и на самое широкое освоение науки.
Чем быстрее развитие науки, тем чаще должны сменяться гипотезы. Наука мыслит гипотезами, а у Умара их в кратчайшие сроки сотни разных гипотез, находящихся на разной дистанции к истине. Примечательно то, что «нейрокомпьютерный конвергент» способен проанализировать гипотезы и принять самую близкую к истине. В этом случае, конечно же, ошибки и неожиданности маловероятны. Вот почему у Умара появились величающие возможности ученого, за короткое время сделать многократно больше, чем кто-либо из ученых-современников. Отныне «гениями не рождаются – гениями теперь становятся». Зададимся еще вопросами: Зачем и как? Можно ли создавать гениев на поток?.
Вообще, о значении экспериментальной философии следует чаще говорить и демонстрировать. В особенности, когда речь идет о разрешении различных дилемм. Что меня всегда смущало – это то, что в мире было много гениальных философов, которыми были выдвинуты огромное количество оригинальных философских идей, гипотез, высказаны выдающиеся философские мысли, сформированы целые системы, концепции и теории, многие из которых, к сожалению, до сих пор не поняты, а потому не приняты. А между тем, в мире до сих пор в дефиците достоверные, концептуальные и фундаментальные знания о многом. В чем дело? По каким фатальным причинам философская наука продвигается медленно? Почему выдающейся философские мысли и идеи так трудно и медленно вживаются в реальность? Почем философские мысли недостаточно активно дискутируются в разрешении дилемм.
Невольно приходишь к выводу о том, что в философских науках: во-первых, или недостаточно изучалось то, что надлежало изучить и знать в реальности; во-вторых, или философские исследования были изначально бессистемными, бессодержательными; в-третьих, или столетиями без конца нагромождались философские рассуждения, а реальное и достоверное знание вещей отставало. Отсюда можно резюмировать о том, что, возможно, причиной всему этому является функциональная недостаточность