увидел плывущие над землей белоснежные шары, усеянные красными точками визоров – дронов-стражей. А потом, здесь его сердце поневоле пропустило удар, глазам Утера предстала Сестра Аннун.
Ее бесформенное одеяние с высоким капюшоном, скрывавшим лицо, было ослепительно-белым, оскорбительно чистым для окружавшей Сестру грязи. Грязи, которая не смела липнуть к чудесной ткани и не могла коснуться ног Сестры, потому что та плыла над землей. Утер вспомнил слухи, что большинство Сестер рождаются и живут в невесомости. Спускаясь на землю, они вынуждены прибегать к паолеотеку, изменяющему гравитационный вектор. С его же помощью ведьма демонстрировала напуганным дикарям Тиндагола чудо практической левитации.
Утер почувствовал злобу, знакомую каждому человеку, рожденному на Периферии, вдалеке от Золотых Систем, окружавших столицу. Обитатели тысяч миров довольствовались крохами древних знаний, ползали в грязи, в то время как ведьмы и их союзники жили, как боги. Несправедливость, незыблемая, как власть Династий. Может быть, правы крикуны-фанатики с Катраэта, что пришла пора все изменить.
Мысли об идеальном мироустройстве, где продление жизни, лекарства от смертельных болезней и прочие блага доступны всем, а не только нобилям, Сестрам и Императору, недолго занимали прагматичный мозг Утера. Его внимание переключилась на Медафа, вынужденного кланяться в ноги посланнику Канторов. Зрелище, которое доставило помощнику старшины огромное удовольствие.
– Нижайше приветствую посланника славного Дома Кантор на земле Тиндагола, – хрипло выговорил Медаф, бледный от непривычного унижения. – Я Медаф, старшина поселка. Приятным ли было ваше путешествие, высочайший сэн?
Сборщик Канторов игнорировал приветствие и любезность, оглядываясь по сторонам с выражением брезгливого любопытства на видимой из-под маски половине лица. Он видел покосившиеся дома из ржавого металла и пластика. Нищих, грязных людей, измученных болезнями, грязной водой и отравленным воздухом. Все, что Утер терпел и ненавидел уже два долгих года. О, как в эту секунду космик завидовал шершню. Сборщик спустя считаные часы взойдет на борт титана и забудет увиденное, как неприятный сон.
– Тиндагол, – задумчиво произнес сборщик, кривя бледный рот. – Так вот как вы здесь живете. Все еще мрачнее, чем я ожидал, хммм, да. Ты, – он щелкнул пальцами, явно не в силах вспомнить имя старшины. – Готов ли груз к отправке на когг?
– Все готово, высочайший, – Медаф кивнул-мотнул косматой головой. – Товары ждут на складе. Желаете приступить к ревизии сейчас или после отдыха и трапезы? Мое скромное жилище в вашем распоряжении, сэн.
– Трапеза? Здесь? – посланец Канторов скривил рот от отвращения. – Что за безумная идея? Погрузка начнется немедленно, ревизией я займусь на борту. Будь я проклят, если мы проведем на этой помойке хотя бы лишнюю минуту.
– Как вам будет угодно, высочайший, – только Утер смог расслышать в голосе старшины облегчение. Ревизия