перенёсшим на ногах лоботомию.
– Могу себе представить, как вам трудно было это произнести. – Уважительно произнесла Хоревич, а про себя подумала о том, как же всё-таки не хочется начальничку в лесники, если он опустился до того, что не прочь выслушать идеи того, кому ещё вчера и слова не давал сказать – едва чопики в пасть не заколачивал!
Лода велела подождать, вышла из кабинета, чтобы вернуться через минуту с бутылкой коньяка и стаканом. Плеснула себе и Смыку.
– Почуяла слабину. – Подумал инспектор. – Решила, что скоро у неё будет новый начальник. Глупая – будешь куковать в том же лесу, что и я, младшим егерем.
– Так вот. – Начала секретарша, сделав третий и четвёртый глоток – первые два она осуществила ещё в своей келье прямиком из бутылки. – Когда я была маленькой, дядя подарил мне самоучитель по шахматам. И в самом начале автор того учебника пишет, что вся суть игры заключается в том, чтобы убрать с доски те вражеские, а иногда и свои фигуры, что мешают победе. Понимаете?
– Не знал я, что ты у меня шахматистка.
– Какой там. Самоучитель мне подарили, а шахматы – нет. И как-то сразу выяснилось, что учиться игре в шахматы, без самих шахмат, это всё равно, что учиться вязать без спиц и шерсти. Понимаете?
– Ты бы могла нарисовать клеточки на картоне, а фигуры из хлеба налепить из хлеба. Или хлеба у тебя тоже не было?
– Я была шестилетней девочкой, а не тем, кем вы меня представили. – Возмутилась Лода. – Фигурки из хлеба, карты из газет, нож из ложки, кипятильник из лезвий, арбалет из зубных щёток, шлёпки из пластиковых бутылок. Что ещё и из чего я, по-вашему, должна была сделать?
– Прости. – Виновато сказал пан Людвик. – Продолжай.
– О чём я вообще говорила? Ах, да. А теперь представьте себе, что вы играете в шахматы.
– С кем?
– А разве это имеет хоть какое-то значение? Да хоть и с собственной тенью.
– Имеет. Вдруг это какой-нибудь знаменитый гроссмейстер? И тогда после каждого моего хода последует ответ, ставящий меня в ещё более унизительное и беспомощное положение.
– Только в таком случае вы из игрока превратитесь в фигуру и скорее всего в пешку, которую менее всего жалко и которой, скорее всего, без особых мук и сожалений пожертвуют, когда это будет необходимо. И только вам решать кто вы – игрок или пешка в чужих давно немытых руках!
– Ладно. Поиграю. – Сдался инспектор. – Дальше-то что?
– А дальше мы возвращаемся к вышесказанному – вы игрок и на доске у вас две фигуры, которые мешают вам победить. Одна ваша и одна противника.
– Моя это Байболот. А вражья – Ида Дрозд. – Догадался Смык. – И что я должен, согласно шахматной науке, сделать?
– Да, что?
– Я должен ударить по журналистке Байболотом. Дрозд прекратит вещать – это шах, Байболота посадят – это мат. Неплохо. Но вот как заставить нашего киргиза придушить Иду Дрозд, да