соком, козий сыр и ячменные лепёшки.
– Когда ты последний раз ела? Так нельзя, Даника. Ты совсем не заботишься о себе, – пожурила её Илса.
– Что тяготит тебя? Последнее время ты совсем мрачная. Темнее ночи и холоднее льда.
– Я просто очень устала.
Так ничего и не съев, Даника попрощалась со всеми и побрела домой. Желудок жгло от голода, но еда не лезла.
Словно я не я, я себе; эта Пустота рвётся наружу, ломая рёбра. Она скребёт изнутри, причиняя сильную боль и нагоняя дикую тоску. Она наполняет сердце ядом, который с каждым ударом растекается по венам и отравляет весь организм. Хочется вырезать себе сердце, чтобы не чувствовать этого. Хочется биться головой о стену до тех пор, пока не лишусь чувств, и чтобы на миг остановить поток мыслей. Я ничего не хочу. Мне ничего не надо. Ничто меня не интересует. Ничто не приносит удовольствия и удовлетворения. Всё едино.
Будто в тумане, Даника побрела домой. Дома было холодно и тоскливо. Сняв обувь, дева укуталась в одеяло и лежала, не моргая глядя в стену. Очень хотелось спать, но каждый раз, когда сон накрывал Данику, она в последний момент открывала глаза, боясь засыпать. Не в силах побороть сон, дева уснула.
Вокруг тьма, но место знакомое. Кажется, будто оно освещено тусклым холодным светом, которого нет. Страх. Кажется, что во тьме кто-то есть, и оно сейчас нападёт. Бежать. Даника бежала из одной комнаты в другую. Она бежала от холодного света к тёплому. Её преследовательница не отставала, она наступала на пятки, дышала в спину, играла, как хищница играет с добычей, которую она прикончит, как только та ей надоест. Наконец, Даника смогла вырваться на улицу. Вокруг было тепло и светло, словно ничего и не было. И преследовательница, кажется, исчезла.
Кто или что меня преследует? Прошлое? Может, я сама? Но как это возможно? Бежать от себя и себя же преследовать.
Глава 2
Тафельд замер в томительном ожидании. С каждым часом погода становилась всё хуже, а ожидание всё невыносимее. С рассвета мрачные Вакаи снуют по городу, собирая вещи и готовясь к отплытию. Хотя это ещё и не решено, но все понимают, что, оставшись, они будут обречены на неминуемую гибель, ибо запасов не хватит на всех.
Даника проснулась от того, что кто-то стучала в дверь. Всё тело было скованно, будто она лежала в тесном ящике. Казалось, что она не спала, а просто лежала, задремав на пару минут. Сонливость не проходила уже много месяцев.
– Даника! Как ты можешь спать, когда вокруг столько всего происходит, – вопрошала Илса, переходя от двери к окну, – ты знала, что Рогал застыл?
– Что? Ручей? Он ведь быстр, как он мог застыть?
– Идём, я покажу!
Илса была одета бежевую рубашку и синие шерстяные штаны, поверх накинут плащ.
Даника вышла на улицу и не поверила своим глазам. Деревья были покрытия инеем. Тонкий слой снега покрывал соломенные крыши. Вакаи переносили жаровни в дома, дабы