и вышла; она знала наперечет все слабые места этого дома, поэтому, приложив ухо к тонкой перегородке между комнатами, смогла подслушать весь разговор, а затем пересказать его няне и записать в дневнике.
– Ну полно, Роза. Мы не можем продолжать эту войну. Давай договариваться. Чего ты хочешь? – спросил Джереми, заранее обрекая себя на поражение.
– Я ничего не хочу, Джереми… – чуть слышно прошептала Роза.
– Элизу никогда не примут в школу мадам Кольбер. Туда поступают только барышни из высшего общества, из известных домов. Все знают, что Элиза подкидыш.
– Ее возьмут, это я беру на себя! – выкрикнула Роза с неожиданной для умирающего человека страстью.
– Ну послушай, сестра, Элиза не нуждается в дальнейшем развитии. Она должна обучиться какому-нибудь ремеслу, чтобы зарабатывать на жизнь. Что с нею будет, когда мы с тобой больше не сможем о ней заботиться?
– Имея образование, она легко выйдет замуж, – ответила Роза, сбрасывая на пол чайный компресс и усаживаясь на постели.
– Элиза не такая уж красавица, Роза.
– Джереми, ты просто не присматривался. Девочка хорошеет день ото дня, она будет прелестна, можешь мне поверить. В претендентах недостатка не будет!
– У сироты и бесприданницы?
– У нее будет приданое! – воскликнула Роза, на ощупь выбираясь из постели и делая первые шаги – слепая, босоногая, непричесанная.
– Как это – приданое? Мы никогда это не обсуждали…
– Потому что момент еще не настал, Джереми. Девушке на выданье требуются драгоценности, запас разнообразного белья на несколько лет вперед и все необходимое для ее будущего дома, а еще немалая сумма денег, которая позволит молодоженам начать какое-нибудь дело.
– А могу я узнать, каков будет вклад жениха?
– За женихом – дом и обязанность содержать супругу до скончания дней. Как бы то ни было, Элиза станет девушкой на выданье только через несколько лет, и к этому времени у нее будет приданое. Об этом позаботимся мы с Джоном, у тебя не попросим ни реала, но сейчас не стоит терять время на разговоры о будущем. Ты должен относиться к Элизе как к своей дочери.
– Она не моя дочь, Роза.
– Тогда относись к ней как к моей дочери. По крайней мере на это ты согласен?
– Да, согласен, – уступил Джереми.
Чайные компрессы оказались чудотворными. Больная полностью исцелилась, через двое суток она вновь обрела и зрение, и цветущий вид. Роза окружила своего брата самой нежной заботой: никогда еще сестра не была с ним так обходительна и улыбчива. Дом вернулся к нормальному ритму жизни, из кухни в столовую снова стали поступать знаменитые креольские кушанья няни Фресии, замешенные Элизой душистые хлебцы и изысканные пирожные, которыми так славился гостеприимный дом Соммерсов. С этого момента мисс Роза решительным образом исправила все ошибки, допущенные ею в обхождении с Элизой, и с материнской