Нидзё

Непрошеная повесть


Скачать книгу

того, кто написал мне:

      О, если к другому

      склонишься ты сердцем, то знай…

      Мой отец, дайнагон, считал, что теперь мне не следует жить во дворце, как раньше, и я в конце концов оставила придворную службу. Мне было там грустно, я не смела по-прежнему открыто смотреть людям в лицо и, под предлогом болезни, возвратилась домой. Вскоре от государя пришло ласковое письмо.

      «Я привык, чтобы ты всегда была рядом, – писал он, – мне кажется, прошла уже целая вечность с тех пор, как мы расстались. Поскорей возвращайся!» Письмо заканчивалось стихотворением:

      Вспоминая меня,

      ты в разлуке не станешь томиться.

      Рассказать бы тебе,

      сколько слез я пролил украдкой,

      рукава одежд увлажняя!..

      Еще недавно письмо государя внушало мне отвращение, а теперь я с нетерпением ждала от него послания, тотчас прочитала, и сердце забилось радостью. Я ответила:

      Ах, едва ли по мне

      слезы вы проливаете ночью —

      но при вести такой

      я сама слезами печали

      увлажнила рукав атласный…

      Вскоре после этого я вернулась во дворец, теперь уже без особых волнений, но на душе было тревожно. И в самом деле – очень скоро злые языки принялись судачить на мой счет:

      – Дайнагон Масатада недаром носился со своей Нидзё, недаром дорожил ею, словно невесть какой драгоценностью… Прислал ее во дворец с такими почестями, будто она – младшая государыня…13 Как он о ней заботится!

      Злобные намеки сделали свое дело: государыня с каждым днем относилась ко мне все хуже, а у меня на душе становилось все тревожней и холоднее. Моя связь с государем продолжалась, он по-прежнему относился ко мне с любовью, но мне было грустно, когда он долго не звал меня. Конечно, я не могла пожаловаться, как многие другие женщины во дворце, что государь вовсе забыл меня, он часто проводил со мной ночи, но всякий раз, когда мне приходилось провожать к нему какую-нибудь даму из свиты, я с болью сознавала, что, однажды вступив на путь любви, нужно быть готовой к страданиям. И все-таки, думалось мне, кто знает, – может быть, когда-нибудь я буду вспоминать это время, полное тяжких переживаний, как самые счастливые дни моей жизни…

      По прошествии лет

      на тяготы бренного мира

      я иначе взгляну —

      ведь недаром дороги сердцу

      все печали, все горести жизни…

      Так жила я, дни сменялись ночами, а меж тем уже наступила осень.

      Государыне предстояло разрешиться от бремени в восьмую луну. В ожидании родов она переехала в Угловой павильон. Во дворце все очень тревожились, ибо государыня была уже не так молода и к тому же предыдущие роды проходили у нее тяжело, неудачно. Поэтому служили молебны, непрерывно возносили молитвы, общеизвестные и самые сокровенные; молились целителю Якуси во всех его семи ипостасях, богу Фугэну, продлевающему жизнь, защитнику веры Конгододзи, богу Айдзэну и Пяти Светлым богам – Фудо, Гундари, Конгояся, Годзандзэ и