ты их отослал?
– В твой отель. Ее зовут Тесса Фолир. – Кастора глубоко вздохнул. – Ей двадцать два года, она мой подмастерье и подопечная. Единственная, кому я доверил бы закончить свою работу. За всю свою жизнь я больше ни у кого не видел такого стекольного чутья. Если она еще не пришла в отель, найди ее.
Демир смотрел мимо Касторы и лихорадочно пытался составить какой-нибудь план. Тесса может быть где угодно – в плену, убита, в бегах. Вдруг она ждет его в отеле? Вдруг она села на корабль и плывет куда-нибудь в Пурнию, чтобы убежать от войны?
– Как она выглядит? – Кастора взглянул на него так, словно его попросили составить список белья для прачечной, но Демир настаивал: – Мне нужно знать.
Наконец Кастора сказал:
– Чуть выше тебя ростом. Волосы светло-каштановые. Черты лица мягкие. Кожа светлая. – Кастора выдавливал из себя каждое слово с таким усилием, что было ясно: он вот-вот умрет. Но мастер добавил: – На руках шрамы стеклодела, но… она еще и опытный сокольничий. Ты увидишь эти шрамы тоже.
Демир нацарапал еще несколько слов – имя Тессы, описание ее внешности. Кастора еще бормотал что-то о синдерите и о канале феникса, но жизнь уже покидала его: речь становилась бессвязной, вздохи – хриплыми. Когда он закончил, его тело напоминало пустую оболочку.
– Солдаты, которые напали на вас сегодня утром, – спросил Демир, – знали о фениксе?
– Вряд ли, – с трудом выдохнул Кастора. – Они ничего не искали. Просто хотели захватить стекольный завод. Хороший ход в начале войны. – Он усмехнулся, хотя Демир не видел в этом ничего смешного.
Наверное, у старика ум зашел за разум от избытка обезболивающего стекла. Но вот Кастора склонил голову набок и побелел словно полотно; его глаза закатились. Демир стиснул ему руку так, словно хотел влить в мастера силы, чтобы тот рассказал больше. Но Кастора судорожно вздохнул, видимо в последний раз, его лицо расслабилось, тело обмякло, хватка ослабла.
– Больше не могу, Демир.
– Еще хоть слово! – взмолился Демир, снова тряся Кастору за плечо.
– Пришло время отпустить его, – сказал Идриан.
Демир выругался себе под нос. Так много вопросов, и так мало ответов. Кастора больше ни за что не отвечает. Переложил всю ответственность на плечи Демира.
– Все будет хорошо, – сказал он, – я позабочусь о том, чтобы твоя работа была завершена.
– Ты должен найти Тессу, – приказал ему Кастора. – А теперь хватит болтовни. Дай мне умереть.
Кастора вытолкнул из уголка рта курглас, и, хотя он оставил милкглас между зубами, у него начались конвульсии. Агония длилась несколько минут и была мучительной.
Демир еще долго сидел, держа мертвого мастера за руку. Ему нужно было обдумать столько всего – больше, чем он мог постичь за один день. Одного известия о том, что песок на исходе, хватило бы, чтобы ошеломить кого угодно. Зато канал феникса для восстановления годгласа обещал свет в конце невероятно темного