самой жизнью. Например, нельзя долго находиться в состоянии стресса. Страх за будущее, сожаление о прошлом, обиды на близких, обиды на себя, на свою судьбу, на окружающий мир – все это сильнейший и непреодолимый стресс, который уходит в подсознание и постепенно начинает разрушать наше тело и судьбу. Обида – это часто неумение найти выход из создавшегося положения или нежелание искать новые варианты. Когда ничего не можешь сделать, тогда обижаешься. То же самое и с раздражением. Никогда нельзя держать его внутри. Энергия конфликта должна превращаться не в раздражение, а в действие.
Если человек привык действовать, он найдет выход из любой ситуации. Самое главное действие – это спасение своей души. Приводя ее в порядок, через нее мы начинаем менять окружающий мир. Если сейчас мы не можем повлиять на ситуацию, это вовсе не означает, что она останется вечно неизменной. Любая проблема решается. Если сегодня мы не можем победить тактически, нужно побеждать стратегически.
То, что сейчас происходит в России, у многих вызывает возмущение. А в первую очередь нужно понять, что происходящее закономерно. Если Энгельс писал, что не может быть никакой речи о нравственности, когда дело касается победы пролетариата, то этот взгляд, это отношение потом проявлялось в повальной лжи собственному народу и в повальном самоистреблении. Когда мечты о благополучии важнее веры, любви и нравственности, рано или поздно это заканчивается большими проблемами.
Языческая коммунистическая школа ненависти, грабежа, зависти к богатым не могла создать здоровое общество. Языческий строй успешно развиваться может только при непрерывном насилии и жестком контроле. Идолопоклонник управляется только страхом. Страх в Советском Союзе начал исчезать при Брежневе. Тогда же стала исчезать и вера в коммунизм, тогда же начала разваливаться экономика. Гибель Советского Союза произошла не в 1991 году – она началась в 70-х, когда люди поняли: коммунизма не будет. С распадом коммунизма ушли тоталитарное мировоззрение, жесткий контроль, насилие и дисциплина. А при отсутствии нравственности это превратилось для страны в катастрофу. То, что мы называем демократией, может существовать, если есть нравственность и если есть высокий уровень культуры, развития, информированности народа. В 90-е годы в России этого не было. Сейчас ситуация с трудом, но меняется в лучшую сторону.
По форме, заимствованной у западных стран, развитие идет быстро. А вот с содержанием – проблемы. Недавно я отправился в один из престижных театров в центре Москвы. Театр современный, с огромными вспомогательными помещениями, а мест в зале почему-то немного. Форма большая, а содержание маленькое. То же самое происходило на сцене во время спектакля. Первый признак того, что режиссер не понимает, для чего он ставит спектакль, – когда актеры кричат или бегают по сцене. Чем слабее спектакль, тем больше криков и беготни. Я сидел, тупо уставившись прямо перед собой, и думал: