вскрикнул Николай Иванович, и отец согласно кивнул. В кои-то веки они сошлись во мнениях.
– Возможно, – спокойно признал Алексей. – Но я не вижу ни одной другой причины для такой махинации. Она попросту бессмысленна без этого. И если я прав, то следом будет запущен какой-то другой скандал. Для простых акционеров два скандала подряд задолго до отчетов по квартальной прибыли – это уже знак. Тут официальное заявление от налоговиков не поможет.
– Чушь, – менее уверенно повторил отец.
– И если я прав, – с нажимом продолжил Тавригин, – то присутствие тут госпожи Клодиной крайне необходимо. Рейдер, если я его не придумал, рано или поздно выйдет на нее. Ее четыре с половиной процента вполне можно купить, раз участие в управлении Тамару Григорьевну все равно не интересует.
– Что ты… вы мелете?! – Отец хлопнул по столу, но затем постарался вернуть уровень громкости крика в более приемлемый диапазон: – Она семья! За какие деньги, по-вашему, можно продать семью?
– Тогда встретьтесь с ней и притворитесь, что она тоже немного Бергман, – парировал Алексей Алексеевич. – Ну хоть каплей своей крови она же Бергман? В общем, будьте к ней так добры, как никогда до сих пор не были.
Похоже, он успел изучить ситуацию со всех сторон и расспрашивал меня совсем не из праздного любопытства. Неизвестно, какую еще информацию он успел собрать, раз так хорошо представлял наши родственные отношения. Аргумент отца про семью вряд ли до сих пор работал в случае с Тамарой Григорьевной. Их встреча точно не помешает. Она женщина в возрасте, но держится бодрячком. Кто знает, не вознамерится ли троюродная бабуля передать акции сыну? А с тем мы связь вообще особо не поддерживали – ее сын после свадьбы эмигрировал во Францию. Да, теперь отец наверняка пригласит все семейство Клодиных, включая всех дальних родственников и однофамильцев, на свой юбилей и будет атаковать семейными узами, о которых несколько лет ни разу не вспоминал. По всей видимости, ход мыслей отца я угадала – он кивнул, принимая этот аргумент. Даже если биржевые спекуляции пока только домыслы, подстраховка не помешает.
– Дальше. – Алексей повернулся к монитору, на котором виднелось серьезное лицо Дениса. Моя сестра, конечно, даже не подумала, что это совещание касается и ее. Но в последнее время мы вообще ее видели крайне редко, от них обоих обычно выступал только муж. К нему Тавригин и обратился: – Плохие новости надо перекрывать хорошими. Или любыми, если хороших нет. Так вот, я думаю, что договор на новом рынке сбыта заставит людей забыть о ненужных мелочах.
– Новый рынок? – переспросил Денис, нахмурившись. Очевидно, новый менеджер имел в виду именно фармацевтический сектор, за который зять отвечал в Ярославле. – У нас четыре филиала в России, пять представительств в дружественных странах! Какой еще рынок нам нужен?
После чего Тавригин выдал нечто настолько тупое, что я впервые усомнилась в его умственных способностях:
– Южная